История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

С падением Ленкорани персияне очистили Талышинское ханство, и власть Мир-Мустафа-хана была восстановлена. «Известие о взятии Ленкорани, – говорит персидский историк, – присоединясь к молве об Асландузском сражении, породило в делах Ирана некоторую слабость. Персидские военачальники спешили обратить свои лица к стороне Тавриза», т. е. попросту бежали. Аббас-Мирза, спешивший из Тавриза на защиту столь важного пункта и узнавший на пути о падении крепости, остановился в Мешкине. Он был крайне обескуражен; потеря его в два последние месяца превосходила ту, которую имели персияне почти с самого начала войны с Россиею; лучшие его регулярные войска или легли на поле брани, или были расстроены так, что долго не могли служить ему пособием. Принцу не оставалось ничего более, как возвратиться в Тавриз, – он так и сделал.

Оставив по-прежнему в Тальппах отряд капитана 1-го ранга Веселаго, Котляревский пошел обратно в Карабах и 29 января 1813 г. прибыл в Ах-Оглан[148]. За несколько дней перед тем, 26 января, колокольный звон в Тифлисе призывал русских воинов поблагодарить Бога за дарованную победу; благодарственное молебствие с пушечною пальбою было отслужено во всех церквах.

«Скорблю душевно, – писал Ртищев Котляревскому[149], – о полученных вами ранах, но в то же время утешаюсь сведениями, до меня дошедшими, что они неопасны. Я с усердием благодарю Бога за сохранение вам жизни, ибо по искреннейшему участью, мною в вас приемлемому, и по уверенности моей, засвидетельствованной перед самим всемилостивейшим государем императором, что отечество от военных достоинств вашего превосходительства может ожидать важной пользы для службы, никакие приобретенные в сем случае успехи с пожертвованием вашим не могли бы меня обрадовать и наполнили бы сердце мое всегдашнею горестью».

Награжденный орденом Св. Георгия 2-й степени[150] и получивший единовременно шесть тысяч рублей[151], Котляревский уже не мог более водить полки к победам. Он просился в отпуск за границу, для лечения ран, и, не дождавшись разрешения, с согласия главнокомандующего уехал к Кавказским Минеральным Водам[152]. Закавказье навсегда лишилось блестящего своего деятеля, а полки любимого ими предводителя и начальника, мечтавшего теперь только о том, чтобы соотечественники справедливо оценили его заслуги родине.

«Я позволю себе одно желание, – писал Котляревский двадцать три года спустя, – чтобы соотечественники мои были ко мне и сподвижникам моим столько справедливы, сколько народы чуждые и самые враги побежденные. Подвиги во славу отечества должны оцениваться по достоинствам их, а не по частям света, в коих происходили. Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна пролитой в Европе, на берегах рек Москвы и Сены. Пули галлов и персов причиняют одинаковые страдания. Не наша воля лишила нас счастия участвовать в священной войне и действовать на защиту отечества внутри оного: мы исполняли долг служить там, где Государю угодно, и, сражаясь в отдаленном краю, на земле Персидской, не посрамили земли Русской».

Глава 5

Деятельность царевича Александра по возбуждению горских народов против России. Его бедственное положение и его воззвания. Сношения царевича с главнокомандующим. Экспедиция в Хевсуретию под начальством генерала Симоновича. Переписка его с царевичем. Бегство царевича в Дагестан и неудачная попытка с толпою горцев прорваться в Грузию

Удаление персиян от границ Карабаха и бегство их из Талышинского ханства дали возможность главнокомандующему водворить окончательное спокойствие в Грузии и обеспечить ее от дальнейших интриг царевича Александра.

Поселившись у хевсур, Александр просил содействия кабардинцев, чеченцев, кумык, кистинцев и осетин. Последние отправились к нему для переговоров и нашли Александра в самом бедственном положении: он не только не мог, по обычаю, одарить прибывших, но не имел чем накормить их[153]. Крайняя нужда в первых потребностях жизни заставляла царевича предпринимать самые разнообразные меры для улучшения своего материального положения. Он то просил прощения у Ртищева, то молил о помощи Аббас-Мирзу; обещая быть покорным русскому императору и скоро приехать в Тифлис, для того чтобы потом отправиться на постоянное жительство в Москву или Малороссию[154], царевич в то же время отправил десять человек своей свиты в Персию с письмами к Аббас-Мирзе. Он писал, что намерен склонить горские народы к возмущению и, сделав с ними нападение на Ларе, Казбек и Дарьял, занять большую дорогу и отрезать русским сообщение с Кавказскою линиею.