История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

Таковы были последствия арпачайской победы, вместе с донесением о которой граф Гудович просил уволить его от звания главнокомандующего на Кавказе. Еще в конце 1806 года, до разрыва с Турцией, он писал о том же министру иностранных дел. Человек подозрительный, но самолюбивый, граф Гудович считал себя обиженным тем, что заслуги его по усмирению волнений в ханствах Карабахском и Шекинском и действия в Дагестане не были оценены должным образом.

«Из почтеннейших сообщений вашего высокопревосходительства, – писал он барону Будбергу, – я вижу и чувствую во всей силе милость и дружбу вашу, когда стараетесь утешать меня прописанием высочайшей апробации его императорского величества распоряжений моих, но когда после нескольких успехов, с сохранением войск и казны его величества, которые хотя не приписываю я одному моему искусству и усердию, но и счастью, не удостоился я прямо получить высочайшее благоволение всемилостивейшего Государя, – каковые известно мне по делам часто получал покойный князь Цицианов и при бывших важных неудачах с потерей знатного числа войск и издержек, с тем, что я нашел все почти в беспорядке, – то и не могу не сокрушаться до бесконечности.

Одна пружина, подкрепляющая мою старость и недуги, удостоиться получить высочайшее благоволение, но когда не удостоен, то и считаю, что я и несчастлив, и служба моя не угодна; почему, при столь трудном посте и тяжких трудах, опасаясь от душевного сокрушения и больше ослабеть в силах моих и сделать от того, против воли моей и неограниченного усердия, какое упущение, покорнейше прошу вас, мой милостивец, довести сию мою печаль до сведения всемилостивейшего Государя, что почту себе за особливое благодеяние»[244].

Барон Будберг отвечал, что при тогдашнем положении дел не решается желание главнокомандующего довести до сведения императора, и просил графа Гудовича отложить свое намерение оставить край до более удобного времени. Последовавшие за тем обстоятельства: неудачные действия в Карсском пашалыке и у Ахалкалак причинили графу Гудовичу еще большее душевное расстройство. Полагая, что неудачи эти будут иметь влияние при оценке заслуг его в арпачайском сражении, он повторил свою просьбу об увольнении от службы, но император не изъявил на то своего согласия. Пожаловав графу Гудовичу звание генерал-фельдмаршала, Государь выразил желание, чтобы он до времени сохранил звание главнокомандующего. «Настоящее положение дел во вверенном вам крае, – писал император, – требует прозорливого наблюдения вашей опытности, и начатые вами подвиги ожидают теперь столь же благоразумного окончания оных прочным миром. Я не сомневаюсь, что сии причины если не убедят вас посвятить службе отечественной еще некоторое время, то, по крайней мере, не умалят вашего усердия и деятельности до тех пор, пока не приищется для замещения столь важного поста достойный по вас преемник»[245].

Глава 9

Переговоры с персиянами о мире. Перемирие с турками. Происшествия в Имеретин. Недоброжелательство царя Соломона. Предположение об удалении его и устройстве временного управления в Имеретин. Некомплект в войсках Кавказского корпуса. Рескрипт императора графу Гудовичу

Арпачайское сражение, закончившее собой действия наши в азиатской Турции, убедило персиян в невозможности открытой борьбы с русскими. Представители этой державы сознавали, что если турки, имевшие лучшую боевую организацию, потерпели поражение, то им нечего и думать об одержании в полевом сражении успеха над русскими войсками. Главнокомандующий не без основания мог предполагать, что последняя победа его значительно ускорит окончание переговоров с персиянами. Предположение это казалось тем более вероятным, что сношения наши с тегеранским двором не прекращались. В апреле 1807 года Аббас-Мирза писал графу Гудовичу, что на предложение России вступить в мирное соглашение Персия выразила полную готовность, и с приезда майора Степанова в Тавриз военные действия были прекращены, хотя, по словам принца, то время было весьма удобно «к продолжению враждебных действий».

Оставаясь и теперь при том убеждении, что для Персии весьма полезны мирные отношения в России, Аббас-Мирза обещал не препятствовать торговле, все недоразумения решать полюбовно через посредников, но присылку полномочных для заключения перемирия считал возможным и полезным только тогда, когда оба двора будут знать заранее предварительные условия мира.