История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

– Французы, – говорил он, – и в особенности турки уговаривают персиян вести войну против нас, чтобы выставить персидские головы вместо своих. Вы сами видите, как слабы турецкие силы и как испуганы после разбития. Союз с ними, кроме вреда и кровопролития, никакой пользы принести вам не может; напротив, гораздо для вас выгоднее и полезнее быть в союзе с русским императором. Миром с Россией вы много выиграете, а если не согласитесь на перемирие, то кровь ваша польется реками. Большое число ваших ополчений меня не пугает, а чем больше будет у вас войска, тем будет гибельнее для вас, потому что тогда ни одна русская пуля не минует ваших куч, а пушечное ядро вместо одного убьет десять. Вы настоящей драки еще не видали, ибо я разбил турок без всякой потери[253].

Победа над турками склонила было персидское правительство на нашу сторону, и Аббас-Мирза, поздравляя графа Гудовича с столь счастливым для него происшествием, снова высказывал желание вступить в мирные соглашения с Россией.

Составив проект перемирия, главнокомандующий отправил его, при письме мирзе Безюрку, с капитаном Вологодского мушкетерского полка Дублинским. Не понимая разницы между словами «мир» и «перемирие», Аббас-Мирза спрашивал только, что они теряют и что выигрывают при мире. Граф Гудович отвечал, что мир без перемирия невозможен и что сначала необходимо заключить перемирие, по которому должны быть прекращены военные действия, а затем уже приступить к переговорам о мире. Главнокомандующий предлагал прекратить военные действия с обеих сторон и до заключения мира все области, занятые русскими войсками, оставить в ведении России, с тем чтобы персидские войска не переходили на левый берег реки Аракса. Перемирие должно быть подписано главнокомандующим, вместе с Аббас-Мирзою, и размещено на границе между Гумри и Эриванью[254].

Персияне не отвечали на предложенные условия, и по всему видно было, что хотели выиграть время. Не теряя надежды на содействие турок, они вместе с тем ожидали уведомления от посланного в Париж мирзы Юсуф-бека и надеялись, что Наполеон исполнит те чрезвычайные обещания, которые были им даны Персии. Ожидания тегеранского двора не осуществились. Подписанный 25 июня 1807 года Тильзитский мир прекратил вражду России и Франции, изменил отношения Наполеона к Персии, и страна эта на некоторое время была предоставлена собственным средствам.

По Тильзитскому миру, Наполеон, между прочим, принял на себя посредничество в примирении России с Портой. В числе статей договора, относившихся к России и Турции, постановлено было немедленно прекратить военные действия на суше и на море между русскими и турецкими войсками во всех тех местах, где получено будет официальное известие о подписании настоящего (Тильзитского) трактата[255]. Отправив курьера в Константинополь, Наполеон в то же время предложил великому визирю остановить военные действия до получения распоряжений Порты. Император Александр повелел графу Гудовичу сделать то же самое и сообщить о том Юсуф-паше[256]. После взаимных переговоров главнокомандующего с сераскиром в селении Узум-Килиши 2 сентября было заключено перемирие уполномоченными: со стороны России генерал-майором Титовым, а со стороны Турции эрзерумским двухбунчужным Али-пашой[257]. По заключенным условиям положено: не приступать обеим сторонам не только к неприятельским действиям, но и к хищничествам; войска обеих сторон должны оставаться в тех местах, где теперь находятся: русские – не переходить речки Арпачая, а турки – на правый берег реки Карса. Жителям Карсского пашалыка предоставлено право оставаться в своих селениях без «всякого помешательства и обид», но переезжать границы обеих держав не иначе, как с билетами пограничных начальников. Жалобы и претензии постановлено разбирать на границах уполномоченными, и ранее трех недель, со дня объявления, обе стороны не имели права возобновлять военных действий.

Перемирие с турками прекратило открытую вражду между двумя воюющими державами, но не уничтожило тех тайных интриг и постоянно враждебных стремлений, которые употребляла Порта к восстановлению против России не только мусульман, но и христианского населения вновь покоренных областей.

Вскоре после заключения перемирия из Ахалциха был пущен слух, что, в силу состоявшихся соглашений, Имеретия будет уступлена Порте Оттоманской. Слух этот сначала озадачил царя Соломона, и он – по характеру ребенок – не знал, что ему делать: радоваться или печалиться?

«Со всех сторон явно и гласно слышим, – писал он генералу Рыкгофу, – что будто бы всемилостивейший Государь помирился с султаном и мы остались за последним; сам капучилар-кехья ахалцихского паши писал о том к нашему князю Джиджавадзе. Вы изволите знать, что капучилар-кехья первое лицо при паше, и он может знать всякое дело; он утвердительно пишет, что мы предоставлены султану»[258].