История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к откр

В предупреждение возможного вторжения неприятеля в наши границы граф Гудович вытребовал с линии Борисоглебский драгунский полк и расположил действующие войска лагерем в трех главных пунктах: у Саганлуга, в двенадцати верстах от Тифлиса[277]; в Карабаге, у разоренной крепости Берды[278], и в Памбаках, при селении Амамлах[279], где соединялись дороги из Карса и Эривани. Сосредоточение русских войск одинаково страшило как персиян, так и турок. Назначенный вместо Юсуф-паши начальником всех войск в Азиатской Турции, Осман-паша не мог скрыть своего беспокойства перед русским посланным, доставившим ему письмо графа Гудовича.

– Почему Памбакская провинция усилена войсками? – спрашивал он прибывшего и интересовался узнать, сколько войск в Памбаках и Шурагели.

Персияне смущались еще более. Предполагая, что граф Гудович намерен нечаянным нападением овладеть Эриванью, они укрепляли город на скорую руку: в крепостные рвы впускали воду, заготовляли провиант и запретили вывоз соли в русские владения. Собрав толпу вооруженных и расположившись с ней лагерем на Абаране, Хусейн-хан Эриванский уверял, что сделал это единственно для перемены воздуха, и распускал слух, что в самом непродолжительном времени прибудет к нему на помощь 12 000 человек из отряда Аббас-Мирзы. Последний отправил в Тифлис своего посланного, под предлогом удовлетворения требований графа Гудовича за разграбление некоторых селений в Карабагском владении, но на самом деле чтобы определить окончательно те условия, на которых Россия желает установить мир с Персией и разузнать, нельзя ли рассчитывать на какую-либо уступку в требованиях главнокомандующего.

Воспользовавшись вновь высказанным желанием прекратить вражду, граф Гудович задержал персидского посланного и отправил подполковника барона Вреде с письмами к Аббас-Мирзе, мирзе Безюрку и первому визирю Баба-хана, Мирза-Шефи. Вместе с тем он писал и генералу Гардану, что, как посол союзной с Россией державы, он, конечно, не станет действовать против интересов России, разубедит тегеранский двор в тех ожиданиях, которые он основывал на прежних обещаниях Франции, и даст почувствовать Баба-хану, что, при теперешнем союзе России с Францией, обещания эти не могут быть исполнены. От персидского же правительства главнокомандующий требовал, чтобы оно дало окончательный ответ: желает или нет заключить сначала перемирие, а потом приступить к переговорам о мире.

«В основание мирных соглашений, – писал граф Гудович, – должна быть положена уступка России земель по рекам Куре, Араксу и Арпачаю, текущему от Шурагели и впадающему в Араке. Опытами всех веков дознано, – прибавлял главнокомандующий, – что большие реки, Всевышним Провидением определенные быть чертой между великими державами, составляют вернейший способ избегать пограничных, хотя маловажных распрей, но могущих мало-помалу произвести взаимное охлаждение. Почему, в сем уважении, нельзя положить приличнейших границ между Россией и Персией, как реки Кура, Араке и Арпачай. Вот настоящее основание, на котором должен быть утвержден мир, и оно составляет главное требование России».

Предлагая прислать уполномоченных для переговоров, русское правительство старалось убедить тегеранский двор, что уступка, требуемая Россией, не может быть ни тягостной, ни унизительной для Персии, потому что владения, лежащие по левую сторону рек Куры и Аракса, давно не состоят под властью Персии, за исключением ханств Эриванского и Нахичеванского, которые в совокупности приносят не более 100 000 рублей годового дохода. Доход этот должен считаться ничтожным в сравнении с теми расходами, которые употребляются персидским правительством на военные потребности. Заключив мир, Персия не будет нуждаться в подобных расходах и, сверх того, приобретет многие выгоды. Она достигнет восстановления упадшей торговли и признания Баба-хана в шахском достоинстве; тегеранский двор получит возможность поддерживать внутреннее спокойствие страны и предупредить волнение при перемене правительства, в случае смерти Баба-хана и вступления на престол его наследника, Аббас-Мирзы.

«Утверждение власти родителя вашего в Персии, – писал граф Гудович Аббас-Мирзе, – сопряжено с особыми для вас преимуществами. Неоспоримо то, что личные достоинства ваши, благоразумие и опытность дают вам право на наследство после родителя вашего, но известно, что есть еще ближайший наследник, по праву своего старшинства, который, при первом открывшемся ему удобном случае, может паче чаяния покуситься на отыскание своего права к наследству. Когда же прочно утверждена будет власть вашего родителя в Персии, по восстановлении мира с Россией, в то время, при сильном подкреплении сей великой державы, поддержано может быть и право ваше как законного наследника после родителя вашего…