История воздухоплавания и авиации в России (июль 1914 г. - октябрь 1917 г.)

Подготовка кадров для тяжелых воздушных кораблей. Военное ведомство не только устранилось от производства самолетов "Илья Муромец", но и возложило подготовку личного состава "большой авиации" на работников эскадры воздушных кораблей.

Значительный радиус действия самолетов "Илья Муромец" требовал солидной навигационной подготовки и слаженной работы всего экипажа. Летных кадров, отвечавших этим условиям, тогда не существовало. Заслуга эскадры состояла в том, что в России впервые в мировой практике стали подготавливать специальные кадры для многомоторных самолетов. Это была нелегкая задача. Требовалось подготовить не менее 400 человек летного состава, в том числе 140 летчиков. Учитывая, что людские потери в "большой авиации" составляли по крайней мере 200 % в год, общее количество специалистов, подлежавших подготовке, составляло около тысячи человек. Помимо летчиков, в это число входили механики и мотористы. Из документов видно, что нехватка летных кадров порой задерживала приемку готовых самолетов. Член государственного совета В. Гурко заявил на заседании авиационной комиссии Особого совещания по обороне государства, состоявшемся в конце 1916 г.: "По мнению начальника эскадры воздушных кораблей, принимать аппараты с завода, не обеспечив их личным составом, бесполезно; обреченные на бездеятельность корабли устареют ранее, чем начнется их боевая деятельность. Заставлять же личный состав пользоваться аппаратами значило бы обрекать всю команду на неизбежную гибель"[207]. Генералу В. Шидловскому вместе с главным конструктором пришлось выработать "Устав службы на кораблях" и вплотную заняться обучением летного состава. В эскадре была открыта специальная летная школа. Из-за отсутствия учебных самолетов учеников приходилось сажать за штурвалы боевых кораблей. Подготовка затруднялась ненормальным порядком комплектования. Командование эскадры с сожалением констатировало, что в школу посылают "лиц с низким образовательным цензом и с слабою специальною подготовкой", хотя гораздо правильнее было бы переводить в "большую авиацию" для доучивания летчиков и мотористов из армейской авиации. Вместо того, чтобы немедленно принять эффективные меры к обеспечению эскадры личным составом, этот вопрос только обсуждался. Член авиационной комиссии А. Н. Лобанов-Ростовский предложил восполнить недостаток в личном составе привлечением в эскадру иностранных пилотов. "Комиссия, однако, затруднилась присоединиться к сему пожеланию". Нелепость этого предложения была очевидна: нигде за границей в то время не было пилотов, способных без предварительной подготовки водить тяжелые корабли. К тому же незнание такими "варягами" русского языка, как отмечали представители эскадры, "могло повлечь катастрофу и гибель корабля со всей его командой".

Летная школа работала даже в условиях суровой зимы. Военное ведомство намеревалось помочь делу подготовки летчиков для самолетов "Илья Муромец", организовав их обучение при Гатчинской и Севастопольской авиационных школах. Но осуществить решение было немыслимо без отзыва опытных летчиков с фронта, что привело бы к уменьшению числа летающих кораблей. Командование эскадры воспротивилось этому, авиационная школа эскадры была значительно расширена и перебазирована в Винницу, где имелись более подходящие климатические условия для обучения полетам.

За время войны дивизионах тяжелых кораблей было подготовлено несколько сот летчиков и мотористов для тяжелых самолетов. Однако недостаток в летном составе ощущался постоянно и являлся одной из основных причин, снижавших результаты боевой деятельности эскадры. Командование добилось непосредственного подчинения эскадры военному министру, но и это не изменило положения. Опыт эксплуатации тяжелых воздушных кораблей в ходе первой мировой войны показал, что подготовка летных кадров для этого вида авиации должна вестись в специальных школах и заблаговременно.