История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.

Падение Аршакидов вызвало в персидском регионе политическую и религиозную реакцию огромного значения, которая была представлена домом Сасанидов. Этот дом вел свое происхождение от Сасана, который в начале 3 в.н.э. был верховным жрецом храма Анахиты в Стакре, маленьком городе западнее Персеполиса. Жреческими городскими царями там издавна исповедовался культ Агурамазда в традициях Заратустры, в форме, для которой было прежде всего характерно огнепоклонничество, после того как Папак, сын Сасана, завладел независимым княжеством в той местности, внук Сасана Ардашир целеустремленно продолжил укрепление власти новой династии. 28 апреля 224 г.н.э. Арсакид Артабан V был наголову разбит на равнине Хормиздаган и убит, предположительно самим Ардаширом; два года спустя последний короновался на царство.

По всем сторонам света Ардашир распространил свою власть, на Западе до Армении и Азербайджана, на Востоке до Бактрии. Почти через 20 лет после падения Археменидов иранские силы отвоевали власть над всей территорией древней Великой Империи, и эта новоперсидская или сасанидская Империя просуществовала вплоть до победы ислама в 642 г.н.э. Эта Империя была отмечена ахеменидскими традициями, а также возрождением древнеиранской религии.

Сасаниды смогли добиться поразительных военных успехов только потому, что им удалось воспользоваться традиционным видом парфянского вооружения — бронированной конницей. Предположительно возникшую у народов Средней Азии бронированную конницу парфян усовершенствовали. Они применили пластинчатый панцирь, которым были защищены не только всадники, но и кони. Детали вооружения и оснащения этих войск известны не только по сасанидским наскальным рельефам, граффити и археологическим раскопкам, но и из точного описания Гелиодора в его романе «Эфиопика» в середине 3 в.н.э.

После точного описания пластинчатого панциря Гелиодор продолжает: «Одетый в доспехи и как бы упакованный всадник садится на коня, но из-за веса он не может сделать этого самостоятельно, и его поднимают другие. Когда дело доходит до сражения, он отпускает коню уздечку, дает ему шпоры и бросается на врага, как человек из железа или живая железная дребезжащая статуя, копье направлено по горизонтали и держится кольцом на шее лошади. Конец древка висит на петле на шенкеле и при ударе не отходит назад, а поддерживает руку всадника, которому нужно только отразить удар. Если он ложится на копье и всем весом нажимает на него, то пронзает все, что попадается ему на пути, и одним ударом порой поднимает двух человек» (IX, 15).

Тяжелая кавалерия этого рода была ядром сасанидского войска, но кроме нее существовали не менее опасные легкие кавалерийские соединения, глубокие рейды которых сбивали с толку любого противника и препятствовали сплошной обороне пограничных зон Империи. С этими соединениями легкой и тяжелой кавалерии были скоординированы подразделения лучников, под градом стрел которых постоянно несли потери римские легионы и вспомогательные формирования. Хотя и с римской стороны со 2 в.н.э. начали брать на службу восточных лучников и бронированных всадников, все равно сасаниды всегда превосходили в этом виде оружия. Ничего не изменил даже тот факт, что римские полководцы начали применять североафриканские кавалерийские соединения с метательными копьями и, наконец, что во второй половине 3 в.н.э. у Милана был поставлен мощный кавалерийский корпус в качестве мобильного резерва быстрого реагирования.

В лице Ардашира I (224—241 гг. н.э.) и Шапура I (241—272 гг. н.э.) сасанидское войско имело государей, способных увлечь за собой других, которые участвовали во всех решающих сражениях. Одной из важнейших движущих сил Империи сасанидов стала возрожденная религия Заратустры. Очевидно, уже Ардашир кодифицировал и распространил «Авесту», изложенное в 16 пророческих гимнах «Гатах» откровение бога Заратустры. Внешним проявлением религиозной активности стало широкое распространение огненных алтарей, которые были изображены на обратной стороне сасанидских монет.

Обнаруженная в 1939 году у Персеполя надпись верховного жреца Кардера, который во второй половине 3 в.н.э. от простого жреческого учителя поднялся до верховного мага, свидетельствует не только об успехах этого человека, но и о силе религиозных импульсов: «Мною укреплена зороастрическая религия, и мудрые люди возвысились в Империи в славе и власти. Еретики и колеблющиеся среди магов, которые не следовали предписаниям, были мною наказаны; они вернулись на путь истины и были прощены. Мною основаны многочисленные священные очаги и поставлены для их поддержания маги; и все это осуществилось по повелению богов, царя и меня самого».

Последовательно и скрупулезно обеспечивали Сасаниды распространение возрожденной ими религии. С толерантностью Аршакидов было покончено; христиане, иудеи манихеи, брамины, буддийские монахи подверглись гонениям. Связь между религией и политикой становились все теснее.