Когда я (Гофман) в апреле 1869 года пересматривал Сирские рукописи в Британском Музее, некоторые мои друзья обратили мое внимание на рукопись, имеющую значение для истории, и побуждаемый ими я тотчас же принялся переводить её. В тоже время занимался ею один английский священник, который уже приводил к концу отпечание сирского текста, но пожар в типографии уничтожил все издание его книги. Между тем и я оканчивал свой перевод, изучил греческие акты Вселенских соборов, и еще раз сравнил перевод с рукописью; но самого сирского текста списать не мог, так как вскоре должен был покинуть Англию. Я узнал, что издание сирского текста не будет предпринято снова, и потому решился издать мой перевод. Я желал сделать как можно менее чувствительным недостаток сирского текста, и с этою целью переводил его с возможною буквальностью на немецкий язык. Правильно переводить я был бы не в состоянии, если бы я не познакомился наперед с чуждой мне областью фактов, о коих здесь идет дело (Гофман проф. восточных языков), чем я и постарался заняться. Результатом моих занятий были примечания к тексту (приложены в конце книги), которые должны обосновать перевод, но они далеко не представляют собой полного комментария. Некоторые части сирского текста известны и на греческом языке; печатая эти части, я отмечал те места сирской рукописи, которые отличаются от известного греческого текста. Описывать сирскую рукопись я не счел за необходимое, так как она описана в «каталоге сирских манускриптов Британского музея». При книге находится указатель собственных имен сирского текста, составленный одним студентом теологии (Vorrede).
О писателе рукописи, времени и месте её происхождения находится указание в самой рукописи. Рукопись очень древняя: она написана в 535 году, монахом монофизитом в одном сирском монастыре. Именно переписчик пишет: «окончена сия книга в 535 году, десятого мая (дата переложена на обыкновенный, принятый теперь язык летосчисления) в монастыре блаженного Евсевия Кафра-д-бартского, во дни добродетельного и боголюбивого пастыря и мудрого кормчего гостеприимного, твердой диамантовой стены, из за которой ни один волк не проторгся и не сделал никакого вреда ни одной овце в монастырях, — во дни пресвитера и архимандрита Иоанна. По воле Бога, к святому имени Которого он устремлялся, приобретена сия книга для св. монастыря, чтобы в тот страшный и великий день, когда гробы разверзнутся и мертвые восстанут, поставится престол и сядет Судия, книги откроются и каждый узнает, что он сделал, чтобы в этот день он (архимандрит) мог услышать сладкий и любящий голос: «вмале был верен, вниди в радость Господа твоего и над многим тебя поставлю», и мог бы он упокоиться с Авраамом, Исааком и Иаковом и со всеми праведными Далее перечисляются другие лица, во дни которых писалась книга и в заключение говорится: «я бедный, грешный, недостойный Иоанн из страны Антиохийской, обитая в доме господина Евсевия в Кафра- д-барта, написал книгу сию. Пусть каждый читающий ее и поучающийся из неё православной вере помолится за писателя книги, чтобы милосердый Бог простил ему все его несовершенства и его грехи покрыл множеством своего милосердия, и чтобы он достиг рая и брачной комнаты обетований, и чтобы он возрадовался и взыграл со всеми, кто творит добрые дела, кто постоянен в молитве, прилежен в служении и бодрствует в посте» (S. 80).
Теперь изложим содержание актов собора Разбойничьего, как они изданы Гофманом, и сделаем оценку их научной важности.
Прежде всего заметим, что деяния эти суть результат второго заседания собора Разбойничьего, которые предполагают деяния первого заседания, а такими деяниями нужно считать те деяния этого собора, какие известны нам из греческих актов IV Вселенского собора[246].
На первом месте стоят послания или указ императора Феодосия младшего к Диоскору, архиепископу Александрийскому. Их два; они известны и в греческом тексте. Затем следует указ того же императора к собору Ефесскому касательно суда над епископом Едесским Ивою. Этот документ в греческом тексте неизвестен (стр. 1–3).
Потом следуют самые деяния собора:
В начале помещается список епископов, присутствовавших на соборе (стр. 3–4).
Некоторые епископы и клирики объявляют собору, что они по приказанию собора ходили к папским легатам и архиепископу Антиохийскому Домну с приглашением прибыть на собор, но что они отказались исполнить это; последний ссылался на тяжкую болезнь свою (5–6).