История всемирной литературы Т.5

Фан Бао выступал за «возрождение древности», призывая писателей ориентироваться на конфуцианский канон, на «Исторические записки» Сыма Цяня (см. т. I наст. изд.), на произведения «восьми великих эпох Тан и Сун» (960—1279) (см. т. II наст. изд.). Подчиняя литературу господствующей неоконфуцианской идеологии, стремясь утвердить ортодоксальные идеи «чистоты, искренности, изысканности и прямоты», Фан Бао выдвинул тезис и фа, т. е. единства «принципа [изображения]» (идейного содержания произведения) и «закон [воплощения}» (формы, стиля), иначе говоря, единства классической формы и ортодоксального содержания. Недаром он предпочитал функциональные жанры-наставления, жизнеописания, славословия, письма, в которых морально-этические принципы и оценки выступали на первый план. Очень показательно письмо Фан Бао мыслителю Ли Гуну (1659—1733), даже под страхом смертной казни не согласившемуся служить маньчжурам: вместо выражения соболезнования по поводу смерти старшего сына Ли Гуна, Фан Бао утверждал, что это — наказание, ниспосланное небом Ли Гуну за его критику неоконфуцианства.

Последователь Фан Бао — писатель Яо Най подходил к литературным произведениям с философских позиций; он выдвинул тезис о гармонической сущности словесности, слиянии в произведении противоположных сил инь и ян — тьмы и света, мягкости и твердости, расслабления и напряжения. Как и Фан Бао, он требовал, чтобы литература отражала конфуцианские идеи и отрицал роль творческой индивидуальности. Функцию литературы он видел в «помощи государю в управлении народом». В этом свете понятно, почему Яо Най не отделял конфуцианский канон от классической прозы:

«Шестикнижие» (см. т. I с. 192), по его мнению, это словесность, созданная мудрецами, в ней слились искусство и Дао (Путь), трактуемый тунчэнцами как всеобщий закон бытия.

Таким образом, тунчэнцы не отделяли в своей литературной теории бессюжетную художественную прозу от исторической и философской, а в своих произведениях избегали освещения конкретных реальных событий. Тем примечательнее тот факт, что сам Фан Бао, заключенный по ложному обвинению в тюрьму, написал «Заметки о пребывании в тюрьме», в которых излагал реальные факты. Он возмущенно рассказывает о том, что палачи берут взятки за «быструю казнь», за выдачу родным трупа казненного, за то, чтобы не очень сильно бить палками преступника, а чиновники за крупную взятку соглашаются изменить в списках имя арестованного или приговор, что условия существования заключенных чудовищны — грязь, вонь, духота, скученность, эпидемии. Фан Бао, видимо, впервые воочию увидел пропасть между конфуцианскими этическими принципами, крторые он проповедовал, и тем, как они претворялись в жизнь. В этом плане «Заметки о пребывании в тюрьме» разительно отличаются от других произведений Фан Бао.

Как реакция на идеи тунчэнцев возникла так называемая «Янхуская школа» литераторов (выразитель ее принципов — Юнь Цзин, 1757—1817, родился в г. Янху). Друзья и единомышленники Юнь Цзина — Чжан Хуэ-янь (1761—1802) и Ли Чжао-ло (1769—1846) — были зачинателями возвращения к так называемому «параллельному стилю» (пяньли), процветавшему в III—VI вв. Проза, написанная в этом стиле, отличалась особой «красивостью» (ли), достигавшейся архитектоникой и эвфонией произведения, употреблением изысканных выражений и классических аллюзий. Тщательная балансировка двух следующих друг за другом фраз, соблюдение смыслового, иероглифического, фонетического параллелизма и симметрии, а также обязательное чередование шести- и четырехсловных предложений почти стирали разницу между прозой и стихами (явление уникальное в мировой литературе).

В возрождении увлечения «параллельным стилем» большую роль сыграли Цзэн Юй (1759—1830) и Ван Чжун (1744—1794). Стремясь свести к минимуму различия между цветистым стилем пяньли и строгим древним стилем (гувэнь), Цзэн Юй ратовал за очищение «параллельного стиля» от избыточной красивости. Ван Чжун на практике осуществлял идеи Цзэн Юя: он сумел соединить традиции лучших произведений в «параллельном стиле» III —VI вв. со своей индивидуальной манерой; перемежая прозу стихами, он чередовал нейтральный, суховатый тон изложения с эмоциональными пассажами. Большой популярностью пользовались его «Хвала разбойнику Цю» и «Эпитафия певичке Ма», в которых чуть ли не пародийно используются такие традиционные жанры гувэнь, как восхваление и эпитафия.