История всемирной литературы в девяти томах: том пятый

О Будда, Ты озаряешь лучами ста тысяч солнц
безграничной добродетели прекрасную гору Шумеру,
состоящую из множества золотых пылинок
чудесных «двух собраний» [ «собрания
благодеяний» и «собрания мудрости», — Л. С.];
Ты, который превосходит величие Брахмы,
пребывающего в радости и носящего одежду,
неуязвимую для оружия злых духов,
Ты, который подавил лжепроповедников и
преодолел бездну падения сансары и
одновременно достиг нирваны,
потому что давно нашел меч света глубочайшей теории.
Ты, который на головах
горделивых в трех мирах
обрезал ногти со своих ног,
соблаговоли сделать так,
чтобы сейчас же распространилась здесь
радостная волна Твоего благодеяния.

Историческая литература XVIII в. последовательно продолжала традиции предыдущих веков: тибетский историк считал, что ход истории определяется тем, как распространяется и укореняется буддизм. Почти 250-летняя борьба (временами — кровопролитная) ламаистской школы гелугпа за религиозное и политическое объединение Тибета объявляется полностью справедливой и исторически необходимой. Пропагандируется выдвинутое в XVII в. V Далай — ламой утверждение: последним и высшим этапом развития государственности в феодальном Тибете является теократическая форма правления школы гелугпа.

Ведущее место среди исторических трудов этого времени занимает фундаментальная «История буддизма в Индии, Тибете, Китае и Монголии» (1748 г.) Сумпа — кханпо. Композиция работы определяется хронологической последовательностью событий буддийской истории зарождения и распространения буддизма. Действия светских властей интересуют историка лишь в связи с тем, как они соответствуют буддийским нормам поведения, благом или злом оборачивались они для религии. Язык Сумпа — кханпо сухой, почти протокольный: «В то время тибетцы и гарлоги (тюрки — карлуки, — Л. С.) воевали. Лха — лама Ешей — од командовал тибетской армией, которая была разбита. Царь страны Гарлог пленил и заключил Ешей — ода в темницу, сказав: «Или Вы отвергнете буддизм, или отдадите мне за свою свободу золота столько, сколько весит Ваше тело»».

Жанр биографической литературы сохраняет те особенности, которые в нем наблюдались и в XVII в., т. е. предпочтение отдается реальным событиям, а не фантастическим легендам.

Теперь, как и раньше, каждый более или менее крупный религиозный деятель считает своим долгом написать подробный «отчет» о своей праведной жизни и деяниях. Изложение следует реальной хронологии (семья, рождение, наставники и учеба, распространение учения гелугпа, паломничества и т. д.), по традиции автобиографии заканчивались уже после смерти автора его учениками или преемниками по должности, подробно описывавшими последние годы, месяцы, дни жизни наставника или предшественника. Как и в XVII в., биографии и автобиографии делятся на три разновидности: «внешние», «внутренние» и «тайные».

По свидетельству современников, появились жизнеописания, которые стремились оживить сухую деловитость официальных биографий тем, что заимствовали мотивы, сюжеты, стиль фольклорных произведений, в том числе эпических. Однако эта тенденция вызвала протест ревнителей традиций. Так, духовный наставник маньчжурского императора II Джанджахутухта, строгий ревнитель ортодоксальных приемов творчества, гневно писал о подобном «легкомыслии»: «В наши дни описывают земной путь святых, подчиняясь духу времени, подобно сказаниям о Гэсэре. Между тем жизнеописания древних мудрых отцов церкви, созерцателей писались только для выслушивания, размышления, созерцания, проповеди, разъяснений и словопрений и никогда не писались по образцу этих хвалебных рассказов, повествующих о победах над врагами, о защите родственников по плоти, об отдаче сотен и получении тысяч [монет, — Л. С.]».