История XX века. Тайны, загадки и мифы

Прошло десять лет, прежде чем Рейн оправился от экологического ущерба. «Сандоз» тем временем реорганизовался в «Новартис». Название «Сандоз» сгорело.

Казалось, о нем забыли, как и о том факте, что с причинами возникновения химической аварии так и не удалось разобраться до конца. Шли годы, память стиралась. Состояние Рейна улучшалось: все больше людей решались в жаркие дни искупаться в реке; рыболовы гордо сообщали о растущих уловах, в том числе лососевых. Но 14 лет спустя, в ноябре 2000 г., катастрофа на фирме «Сандоз» снова стала актуальной темой. Репортеры издания «История» нашли главного свидетеля, который предложил сенсационное объяснение этой окутанной тайной аварии, случившейся в 1986 г. Винчент Каннистраро возглавлял тогда отдел по борьбе с терроризмом американской секретной службы ЦРУ. От сказанного им захватывало дух: химическая авария на «Сандозе» была актом государственного терроризма, коварной подлостью, задуманной советской секретной службой КГБ и осуществленной органами госбезопасности ГДР — «штази».

«Чтобы отвлечь внимание от Чернобыля?». Не была ли авария на реакторе поводом для диверсий «штази»?

По словам американца, эту чрезвычайно важную информацию он получил от бывшего высокопоставленного чиновника из КГБ, — с которым Каннистраро познакомился в 1991 г. После распада Советского Союза в 1991 г. эксперта ЦРУ несколько раз приглашали в Москву для помощи в решении ряда проблем, включая борьбу с терроризмом. На одной зх таких встреч бывший чиновник из КГБ рассказал ему о закулисных событиях того времени. Каннистраро: «“Штази” задумала диверсионный акт против завода «Сандоз». Она действовала по указке КГБ. Тем самым русские хотели отвлечь внимание от критики Чернобыльской катастрофы». Авария на советском атомном реакторе произошла в апреле 1986 г., на полгода раньше. «Русские, — по словам Каннистраро, — к своему великому сожалению, не могли утаить аварию в Чернобыле. Вся мировая пресса сообщала о многочисленных жертвах и огромном ущербе окружающей среде, что составляло большую проблему для советских властителей. Поэтому они решили бить врага его же оружием и заклеймить позором Запад с его собственными промахами в отношении окружающей среды».

С 1963 года «штази» располагала соответствующим спец-подразделением. «Рабочая группа министра по спецвопросам» (Arbeitsgruppe Minister-Sonderfragen — AGMS) была создана министром госбезопасности Эрихом Мильке и состояла из одиночных бойцов и оперативных групп, обученных осуществлять диверсионные задания на Западе. Это было подразделение, для которого проделывать грязные трюки было повседневным занятием. Томас Ауэрбах, эксперт по деятельности «рабочей группы министра по спецвопросам» в ведомстве Гаука в Берлине, изучавший документы «штази», говорит: «Бойцы были натренированы для боевого применения в ФРГ и Западном Берлине, для нанесения ударов по слабым местам немецкой инфраструктуры». Обучали агентов в секретных лагерях.

В Москве я беседовал с одним из моих бывших противников из КГБ.

Я спросил одного из офицеров о химических авариях 1986 года. Ответ был один: «Чернобыль!»

Винчент Каннистраро, бывший шеф отдела по борьбе с терроризмом ЦРУ

Их тренировали на манекенах убивать, топить, душить, закалывать людей. Бывший инструктор поведал: «В ГДР обучали кадры на случай войны. Они должны были знать, как действовать в определенных точках, чтобы навредить противнику».

Основной противник, естественно, находился на Западе, прежде всего в ФРГ. Там «штази» использовала несколько десятков тысяч негласных сотрудников, которые занимались наблюдением и слежкой, фотографированием и фотокопированием, вели подпольную работу и плели интриги. Впечатляющие примеры широкомасштабной системы слежения мы находим в книге Губертуса Кнабе «Подрывная республика — «штази» на Западе». До распада ГДР работали 15 станций перехвата, с помощью которых можно было одновременно записывать до 5000 соединений: разговоры политиков с женами или любовницами, доверительные переговоры между партийными и промышленными боссами, — будь то по стационарному телефону или автомобильному радиотелефону, факсу или через системы направленной радио- или спутниковой связи. Так, например, телефонные разговоры между Куртом Биденкопфом и тогдашним председателем ХДС Гельмутом Колем записывались с 1974 года. В них Биденкопф с автомобильного радиотелефона упрекал говорящего со стационарного аппарата Коля в отсутствии концепции, выносливости, дисциплины и силы воли. Незадолго до выдвижения Коля кандидатом на пост канцлера «штази» подкинула текст этого разговора среди других журналу «Штерн», который его опубликовал.