История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года

Новое исполнение в Париже имело ошеломляющий успех, и за Лекеном была упрочена слава лучшего актера страны. В его игре сочетались простота и величие. Умея передавать в своих интонациях «первичную правду чувств», Лекен в то же время избегал заурядного бытового тона. Классицистская игра нового направления, изгоняя со сцены риторичность и жеманство придворного театра, обязательным условием своего искусства ставила внутреннюю мотивированность и психологическую индивидуализацию переживаний. Сценическая игра из декламации превратилась в действование, в котором выразительные паузы и мимика порой имели не меньшее значение, чем слово. Стремясь к правдоподобию, Лекен внимательно вглядывался в жизнь. Но действительность фигурировала в театре не в виде обычных картин повседневности, а облагороженная и очищенная, как бы выявленная в своих идеальных нормах. Лекен, первый актер классицизма, нового, буржуазно-демократического направления, изображал возвышенные характеры и создавал своих героев готовыми ради общественной идеи, ради человеческого достоинства на любую жертву. Такой герой должен был быть создан величественно-простым и правдивым, и тогда зрители узнавали в нем свои собственные гражданские добродетели. Артистические принципы, намеченные Лекеном, определят собой все дальнейшее прогрессивное развитие сценической культуры классицизма и получат свое завершение в творчестве Тальма.

В одни годы с Лекеном на сцене Французской Комедии выступали две крупнейшие трагические актрисы XVIII века — Клерон (1723—1803) и Дюмениль (1711—1803).

В историю театра Клерон вошла как замечательная актриса аналитического типа. Она готовила свои роли, всегда имея точный, глубоко продуманный замысел, все детали которого воплощались в виртуозно отчеканенную форму, не поддающуюся никаким превратностям случая и времени. О Клерои говорили, что она «актриса искусства, а не инстинкта». Если Клерон не могла в достаточной степени согревать создаваемые ею образы искренним порывом своих собственных чувств, то у актрисы было то преимущество, что она умела выйти за пределы личных переживаний и передать своей игрой самые разнообразные характеры. Клерон писала: «Каждый пол, каждый возраст, каждое состояние имеет свои характерные черты. Разница во времени, в местности, в нравах и обычаях очень значительна. Чего не следует делать, чтобы постараться уйти от себя, чтобы слиться с изображаемым лицом!!» Рационализм Клерон имел бесспорно прогрессивное значение — он помогал актрисе через преодоление субъективности чувствований утвердить сложное искусство сценического перевоплощения.

Полной противоположностью рационализму Клерон был метод игры ее соперницы Дюмениль. Предельно искренняя в своей игре, Дюмениль в часы вдохновения потрясала зрительный зал, а в моменты душевного упадка ее игра превращалась в вялое лицедейство, лишенное чувства и хоть сколько-нибудь ясной сценической формы. Даже в течение одного спектакля Дюмениль могла одно место роли сыграть с огромной силой, а другое, не интересующее ее и не возбуждающее вдохновения, просто проговорить. Личное настроение актрисы, собственная чувствительность имели для ее искусства первостепенное значение. Разум подчинялся чувству, а мастерство непосредственному порыву творческого темперамента. Актриса, порой теряя меру, переставала владеть собой и впадала в крайности. Но все это компенсировалось изумительным обаянием подлинности изображаемых на сцене чувств, и поэтому Дюмениль была любимейшей актрисой парижан, и они восхищались ею, как достойной преемницей Адриенны Лекуврер.

При всем разнообразии творческих манер Клерон и Дюмениль были близки в своем стремлении очеловечить изображаемые образы героинь, опростить и индивидуализировать их чувства и в этом отношении актрисы-соперницы примыкали к тому направлению, которое утверждал во Французской Комедии Лекен.

Если простота и правдивость победоносно проникали в трагедию, то в комедии житейское опрощение игры осуществлялось со значительно большей легкостью. Реформа Мольера прокладывала дорогу житейской правде в комедии задолго до нововведений Лекена. Поэтому комическим актерам Французской Комедии XVIII века итти по новым путям было значительно легче, чем актерам трагическим. Самым крупным французским комиком XVIII века, подлинным носителем мольеровских актерских традиций, был Превиль (1721—1799), игравший с одинаковым успехом и в классических комедиях и в буржуазных драмах.