История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

Выступая на историческую сцену Украины, Хмельницкий прежде всего нашел приют и помощь в Запорожской Сечи, у низовых казаков. Лишенный состояния, жены, малолетнего сына, осмеянный на сейме, брошенный в тюрьму и приговоренный к казни, Хмельницкий, с сыном Тимофеем, в начале декабря 1647 года бежал из тюрьмы в Запорожье[286] и здесь, не доезжая самой Сечи, бывшей в ту пору на мысе Микитине, расположился на острове Буцком, или Томаковке, иначе Днепровском острове, по-теперешнему Городище: «Хмельницкий сидит на острове Буцком, называемом Днепровским, от берега (правого) две мили, а с той стороны, от Крыму, едва можно достать выстрелом из доброй пушки»[287]. Но на острове Буцком Хмельницкий нашел себе мало сочувствия, а причиной тому было некоторое обстоятельство, происшедшее несколько раньше этого времени, вдали от Сечи, в самой Украине. Это обстоятельство состояло в том, что против старшин реестрового войска, стоявших за польское правительство и грабивших своих соотечественников, выступила партия недовольных людей. Во главе старшин стоял тогда Барабаш, при котором, в звании реестрового сотника, состоял и Богдан Хмельницкий. Во главе недовольных старшинами был Федор Линчай. В происшедшем между обеими сторонами столкновении победа осталась на стороне «барабашевцев», и «линчивцы» должны были удалиться на Запорожье, где они нашли себе приют на острове Буцком. На этот-то остров Буцкий бежал и Хмельницкий. Как всякого гонимого и бесприютного, его, разумеется, приняли «линчаивцы», но Хмельницкий, как пишет о нем господин Буцинский, нашел более удобным для себя оставить остров Буцкий и спуститься на самую Сечь на Микитином Роге[288], стоявшую на 18 верст ниже острова.

Узнав о бегстве Хмельницкого из тюрьмы, польский коронный гетман Потоцкий немедленно послал в Микитинскую Сечь приказание доставить ему беглеца обратно. Тогда Хмельницкий оставил Сечь и направился на Низ, к лиману, за ним гналась польская залога, находившаяся в Сечи и состоявшая из 500 казаков и 300 поляков. Видя за собой погоню, Хмельницкий выслал к преследовавшим его казакам двух своих соучастников и через них убедил казаков, что он восстал против поляков, а не против кровных и единоверных товарищей, и намерен защищать благочестивую веру, к чему призывает и всех своих соплеменников. Тогда казаки восстали против поляков и часть из них перебили, часть разогнали, после чего сделали все Запорожье свободным от ляшского гнета.

Хмельницкий от лимана вернулся в Сечь и тут, в присутствии кошевого атамана, старшин и бывших на ту пору казаков, сказал речь, в которой красноречиво описал поругание иезуитов над православной верой и служителями святого алтаря, глумление сейма над казацкими правами, насилия со стороны польских войск над населением украинских местечек и городов, вымогательства и мучительства со стороны «проклятого жидовского» рода: «К вам уношу душу и тело, – укройте меня, старого товарища, защищайте самих себя, и вам то же угрожает!»

Тронутые этой речью, казаки, как пишет о том Костомаров, отвечали Хмельницкому: «Приймаемо тебя, пане Хмельницкий, хлибом-сілью и щирым сердцем!»[289]

После этого был брошен клич о сборе в Сечь всех казаков для очень важного дела. И тогда по этому кличу толпа хлынула в Сечь: «Из лесов и ущелий прибегали в Сечь беглые хлопы, которые жили под названием лугарей, степовиков и гайдамак по берегам Днепра, Буга, Самары, Конки, в землянках, одетые в звериные кожи, довольные скудною тетерею, но зато вольные, как ветер, по выражению их песен»[290].

Но что именно затевал Хмельницкий и каковы были его планы, об этом известно было только кошевому атаману, войсковой старшине да немногим сообщникам Богдана; остальным пока рассказывали, что Хмельницкий и войсковая старшина собрали отовсюду в Сечь казацкую чернь для того, чтобы выбрать из всей среды казацкого сословия депутатов и отправить их с разными просьбами к королю. В этом же духе Хмельницкий писал письмо из Сечи (27, 28, 30 декабря) к черкасскому полковнику Барабашу, казацкому комиссару Шембергу, гетману Николаю Потоцкому и коронному хорунжему, державце Чигиринскому, Конецпольскому. Во всех этих письмах Хмельницкий уверял панов в том, что бежал в Сечь единственно ради личной безопасности и что намерение его состоит в том, чтобы отправить из Сечи в Варшаву депутацию для защиты казаков от панских засилий[291].