История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

В начале сентября стало известно, что Павел Тетеря заручился союзником, брацлавским полковником Остапом Гоголем, вновь передавшимся заднепровскому гетману; что Ставища терпели осаду от Чарнецкого и татар и просили помощи у Сашка Туровца, а Сашко Туровец ждал помощи от Косагова. Сам Косагов в это время стоял в Каневе и жаловался царю на свое бедственное положение: он писал о побегах от него ратных людей, как русских, так и слободско-украинских[521]; из них некоторые, забрав жалованье и хлеб, бежали еще из Сечи, другие уже из Канева. Жаловался он по-прежнему и на недостаток продовольственных запасов; посланный им в Ахтырку за хлебом рейтар Сукачев за одну осмачку муки платил 13 алтын и 3 деньги, да и то мука та не была доставлена в Запорожье[522]. Несмотря на все это, царь, понимая, насколько опасно положение Умани, приказал Григорию Косагову идти в помощь Туровцу. Косагов, 21 октября, двинулся к Умани, но Чарнецкий и Тетеря, узнав о том, не допустили его до Умани, напали на него в Медведовке и продержали в осаде в течение четырех недель, делая «жестокие приступы» к местечку. После этого Чарнецкий и Тетеря, видя урон в своих людях, от Медведовки и Лысянки отступили, а Косагов двинулся к Каневу, но на дороге, 12 декабря, под Староборьем сошелся с изменниками корсунскими черкасами и поляками и побил их, после чего пришел в Канев; в Каневе он сдал всех ратных людей воеводе Федору Протасьеву, а сам уехал в Белгород[523].

После отъезда Косагова в Белгород положение запорожцев и ратных московских людей в Умани стало совсем безнадежным. Тогда на выручку их гетман Брюховецкий послал двух полковников, Андрея Богомаза и Ивана Чепеля, с двумя пушками и двумя бочками пороха. Богомаз и Чепель, прибыв в Умань, нашли, однако, город уже свободным от врагов, так как последние, прослышав о движении казацкого отряда, посланного Брюховецким, бежали. Жители Умани сдали город пришедшим полковникам, и последние освободили запорожцев и московских ратных людей из тюрьмы, где они сидели закованные в кандалах. Освободив Умань, Богомаз и Чепель ушли далее против поляков[524].

И в походе под Умань, и в деле под Медведовкой и Староборьем Косагов действовал один без кошевого Серко. Очевидно, Серко, вернувшись из-под Гараджина в Сечь, все время оставался в Запорожье: он был недоволен на гетмана Брюховецкого и поэтому сидел в Сечи. Раздор у Серко с Брюховецким произошел, по-видимому, из-за того, что гетман вступил в сношения с крымским ханом, не предупредив о том кошевого. В октябре Серко из Запорожья ездил в Белгород и объявил воеводе города, князю Борису Репнину-Оболенскому, что перед его отъездом из Сечи прибыли туда одни, а потом и другие посланцы гетмана Брюховецкого, ехавшие через Запорожье в Крым с листами и с предложением мира от гетмана хану. Запорожцы первых посланцев отпустили в Крым, а вторых воротили назад к гетману. Из Белгорода Серко вернулся в Харьков, и князь Репнин немедленно сообщил о том царю. Царь особой грамотой велел Репнину объявить Серко, что гетман сносился с Крымом не без повеления государя, и приказал внушить кошевому, чтобы он вернулся в Запороти и служил бы по-прежнему государю, промышляя, сколько Бог поможет, над неприятелями, а жену бы свою оставил, где захочет – в одном из городов великого государя. Репнин сообщил содержание грамоты Серко и просил его приехать вновь в Белгород. Серко лично к князю не поехал, а вместо себя отправил ему письмо, в котором писал, что из Запорожья в Харьков к нему прибыло сорок семь человек казаков и сообщили ему о грозящей беде черкасским городам со стороны турок и татар: в первых числах ноября перед выездом посланцев из Сечи запорожские казаки захватили на Днепре и взяли в плен нескольких человек турок и волохов, выехавших из города Аслама на четырех судах, в каждом судне по тридцати человек, для добычи на реку; тридцать человек из пленных казаки оставили на Запорожье, а трех отправили к гетману Брюховецкому. В расспросе пленные турки показали, что турецкий султан помирился на семь лет с германским цесарем, и белогородские татары, в числе 5000 человек, пошли в заднепровские черкасские города. 10 декабря Серко наконец приехал и сам в Белгород из Харькова. Явившись к князю Репнину-Оболенскому, он объявил, что служить великому государю готов, но только ехать ему без государева листа и указа в Запорожье нельзя; только получив государев лист, он может вернуться назад, да и то тотчас нужно объявить о том, что ссылка Брюховецкого с ханом сделана по государеву указу; без государева же листа запорожские казаки или его убьют, или отошлют в Крым к хану; самого гетмана также нужно известить о том, что Серко едет в Запорожье по воле царя[525].