История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1

Для морских походов выбиралось преимущественно осеннее время, особенно пасмурные дни и темные ночи, перед новолунием, когда можно было скрыть всякое движение против неприятелей. Казацкие чайки выходили прямо из гавани от Сечи и спускались по Днепру; они шли так тесно, что гребцы едва не задевали друг друга веслами; впереди всех неслась чайка кошевого атамана, на которой развевался атаманский флаг. Так доплывали запорожские казаки по Днепру до острова Тавани и стоявшего против него на правом берегу реки турецкого города Кизыкерменя. Турки, проведав о движении казаков, принимали против них свои меры: они протягивали от крепости Кизыкерменя до острова Тавани, поперек Днепра, и от городка Ослана до того же острова Тавани, поперек реки Конки, в этом месте соединяющейся с Днепром, железные цепи, посреди реки устраивали ворота, а на ворота из городков наводили пушки. Казалось, всяк, пытавшийся пройти через эти роковые ворота, должен был неминуемо погибнуть в них. Но казаки, в свою очередь, принимали меры: пользуясь темнотой ночи, они сваливали в лесу несколько высоких деревьев, прикрепляли к ним железные цепи и потом в стоячем виде пускали их к воротам, запиравшим проход по Днепру мимо острова Тавани. Пущенные таким образом деревья, ударяясь в проведенные поперек Днепра и Конки железные цепи, давали знать туркам о движении казаков; турки поднимали тревогу, стреляли из пушек, но попадали не в лодки, а в плывшие деревья, принимая их за высокие мачты. А между тем запорожцы спокойно стояли в камышах у берегов Днепра выше проведенных цепей и ждали, когда турки истратят свои боевые запасы; как только стрельба прекращалась, тогда казаки бросались к цепям, разрывали их сильным натиском и потом, пользуясь темнотой ночи, спокойно пробирались дальше. Таким же точно образом, выждав «благополучной для себя погоды» и никем не замеченные, запорожцы проезжали мимо Очакова и Кинбурна; впрочем, вместо Днепровского лимана казакам приходилось иногда оттягивать свои дубы к известному им месту Прогною, от которого шел проток к морю, и протоком выходить в открытое море; чаще же всего, миновав благополучно все турецкие города у берегов Днепра, они направлялись в Днепровский лиман, а из лимана – в Черное море, где казаку «путь чист», где ему «и гулять не заказано, и дорожки все показаны»[971]. Отсюда запорожцы залетали и на Тендер-остров («Тын-Дерево»), и к Азову, Гезлеве-городу («Козлову», «Тысяче Очей»); отсюда они выбирались в Белое и Круглое моря, то есть Архипелаг и Мраморное море; отсюда же они проникали за Тамань, в Египет («Белую Арапию»), заходили в Бессарабию («Бисову Арапию»), осмаливали крылья Аккерману, или «Белому городу», выплывали в Килию, Измаил и Дунай-устье, а нередко и самый Царьград «мушкетным дымом окуривали», «самому Царю-городу давали пороху нюхати»; Трапезонт, Кафу и Варну «выстинали», Синоп-город, прекрасный своим местоположением, замечательный своим здоровым климатом и оттого прозванный «Мединет-Юль-Ушак», то есть «город любовников», «опровергали до фундамента».

А в недиленьку рано пораненько плывут славни казаченьки,
Плывут човеньцями, поблыскуют весельцами,
Вдарыли разом симсот самопалов седьми пядев од запалов.
Була Варна, була Варна, здавна славна, здавна славна,
Славнийшии казаки, що в тій Варни миста взяли,
Миста в Варни уси взяли, а в ных туркив порубали.

В летописи Самовидца говорится: «А из того времени (от Сигизмунда I) казаки, найпаче запорожские, в храбрость и силу произойшли, воюя часто на турков и в тех войнах алчбе и жажде и морозу и зною приобыкли… Да они ж в покои жити никогда не любят, но для малой користи великую нужду подимают и море было перепливать отваживаются, и суднами подъездя под турецкие города и разоряя оные, с користми до Коша возвращаются, и для таких воинских дел их не возгнушались из высоких фамилий персоны быть у них гетманами»[972]. Изумительная смелость, даже, можно сказать, дерзость запорожских казаков во время их разъездов по Днепру и набегов на Крым, мимо турецких и татарских крепостей объясняется, конечно, отчасти жалким состоянием этих крепостей и их оборонительного гарнизона. Так, самые лучшие из них, Очаков и Перекоп, «очи Днепра и Крыма», благодаря ничтожным сведениям турок в инженерном искусстве, совершенно не выполняли своего назначения: рвы их постоянно осыпались и оставались неисправленными, замки и башни были ничтожны, пушки немногочисленны, гарнизон слаб и беспомощен[973].