История зарубежной литературы XVII―XVIII вв.

Эту перемену, происшедшую в английском обществе в период Реставрации, хорошо описал Г. В. Плеханов в своих «Письмах без адреса». «Пуританская строгость нравов уступила место самой невероятной распущенности. Тогда стало хорошим тоном — любить и делать то, что запрещали пуритане. Пуритане были очень религиозны; светские люди времен Реставрации щеголяли своим безбожием. Пуритане преследовали театр и литературу; их падение дало сигнал к новому и сильному увлечению театром и литературой. Пуритане носили короткие волосы и осуждали изысканность в одежде; после Реставрации явились на сцену длинные парики и роскошные наряды. Пуритане запрещали игру в карты; после Реставрации картежная игра стала страстью и т. д. и т. п.».[106]

Литература, возникшая в Англии после возвращения к власти Стюартов, несет в себе дух откровенного и безудержного гедонизма и нигилизма. Одна поэма так и называлась — «Ничто». (Ничто — наше прошлое, ничто — наше будущее). Жизнь — глупая шутка естества. Природа смеется над нами (Рочестер). Потребители этой литературы — аристократы не верили уже ни в какие идеалы. Из Гоббса они усвоили одно — человеком правит эгоизм. Нет ни любви, ни чести, ни совести. Есть один лишь голый интерес. На всем их мировоззрении лежит печать беспросветного отчаяния. Очертя голову, они бросаются в омут наслаждений, прожигают жизнь, не стесняясь при этом всеми способами добывать богатства.

Ярким и колоритным типом времени и среды может служить фигура Рочестера, графа и поэта, сугубо эротического склада, прожегшего жизнь в кутежах и распутстве (умер в возрасте 34 лет).[107]

Драматургия времен Реставрации — не без таланта и внешнего блеска. В комедиях — яркие, остроумные диалоги, острые ситуации, занимательные интриги и никакого морализаторства. Дух эротизма царит на сцене, подчас в самой откровенной форме. Французское рококо XVIII в. немало позаимствовало у англичан этой поры. Ли, Отвей, Уичерли, Конгрив, Драйден — вот имена авторов, писавших тогда для сцены. Драйден выделяется из них как теоретик. Правда, он заявил себя приверженцем классицизма, однако принимая его с большими оговорками.

* * *

Стилевые направления в литературе Англии XVII столетия не проявились с такой четкостью и определенностью, как в Испании или Франции. Пожалуй, преобладали все-таки барочные черты.

Кризис феодальной системы и связанные с ним определенные умонастроения (ощущение мировой дисгармонии) проявились в творчестве Джона Донна, а позднее в комедии времен Реставрации с ее духом нравственного нигилизма и трагического прожигательства жизни.

Особняком стоит фигура Мильтона. Этот трибун английской революции, один выполнивший ту грандиозную просветительскую работу, которую во Франции в следующем веке выполняла многочисленная и хорошо организованная фаланга талантов с именами Вольтера, Руссо, Дидро и других, создавал свои поэтические шедевры в годину национальных невзгод, разгула реакции и крушения идеалов прогресса и свободы. Это не могло не окрасить в трагические тона его героический эпос и героическую драму. Поэтому высокий просветительский классицизм тесно переплелся в его позднем творчестве с мотивами барокко. Пропасть отделяет идеи Мильтона от идей испанского драматурга Кальдерона, но они — родственные натуры. Их роднит гигантизм художественного мышления и скорбная серьезность подвижничества.

Литература Польши

Издавна в Польше установилась особая политическая система — дворянская республика, представлявшая собой одну из разновидностей феодального государственного устройства.

Централизованное правление государства было чрезвычайно шатким, сильны были влияния отдельных крупных феодалов, магнатов. В стране, несмотря на внешнее политическое единство, царила феодальная раздробленность. Короли Польши были выборными. Крупнейшие польские магнаты, обладавшие колоссальными богатствами, Радзивиллы и Черторыйские, во взаимной вражде, соперничая друг с другом, шли на организацию внутренних распрей, вовлекали в свои раздоры иностранные государства, порождая в Польше анархию и беспорядок.

Феодальная раздробленность Польши политически закреплялась правом так называемого либерум вето,[108] единогласия в решениях высшего государственного органа — сейма. Речь Посполитая по своему политическому устройству представляла собой союз (федерацию) отдельных воеводств. От каждого воеводства в сейм входили свои представители («сеймовые послы»). Решение сейма только тогда считалось принятым, когда за него голосовали все послы. Достаточно было одного голоса против, чтобы сорвать решение, принятое большинством голосов. Veto давало возможность иностранным государствам путем подкупа отдельных послов влиять на решения польского правительства, иначе говоря, контролировать внутреннюю жизнь Польши. Работа главного политического органа была парализована. С 1652 по 1764 год из 55 сеймов 48 были сорваны. Более того, право либерум вето было принято в малых воеводских сеймиках. Ясно, что нормальная работа государственных органов при таком положении была невозможна.