История зарубежной литературы XVII―XVIII вв.

Польские шляхтичи часто приглашали на польский престол людей пришлых, алчущих власти чужеземцев, которые нисколько не интересовались нуждами страны, ее внутренним и внешним положением, ее историей, ее будущим. Они не знали ни народа, ни его культуры. Более того, при каждом избрании польского короля все соседние страны, вмешиваясь во внутренние дела Польши, выдвигали своих претендентов, прибегая к посулам и подкупам влиятельных лиц государства. Поэтому польские короли, связанные с той или иной чужеземной державой, предавали интересы преступно врученной им страны. Чувствуя себя людьми случайными, они иногда просто сбегали, как мелкие мошенники. Так случилось с Генрихом Валуа, избранным на польский престол в 1574 г. и в том же году бежавшим из Кракова тайно, ночью, к великому смущению своих избирателей.

В XVII столетии Польша теряет свои былые, весьма солидные политические позиции в Европе, что тесно связано с начавшимся внутренним экономическим и политическим ее распадом. Феодально-крепостнический строй изживал себя, помещичьи хозяйства оскудевали. Польское правительство искало выхода в авантюристических планах захвата новых земель. В начале века польские войска вторгаются в Россию, доходят до Москвы и сажают на русский престол Лжедмитрия. Польский ставленник гибнет от руки русских повстанцев. Поляки выдвигают новую фигуру — Лжедмитрия II. Потерпев неудачу и с этой креатурой, они провозглашают русским царем польского королевича Владислава. Поднявшаяся волна народного движения отбрасывает интервентов к западным границам России. План захвата русских земель, столь любезный сердцу польско-литовских магнатов и иезуитов, проваливается.

Теперь Польше грозит Оттоманская Порта, спешившая воспользоваться ее поражением в войне с Россией. Однако польским войскам, действовавшим совместно с украинскими казаками, удается предотвратить турецкое нашествие (Хотинское сражение, воспетое сербским поэтом Иваном Гундуличем и польскими поэтами Вацлавом Потоцким, а в XVIII в. — Игнатием Красицким). В середине века против польского гнета восстают Украина и Белоруссия. Восстанием руководит Богдан Хмельницкий. По решению Переяславской рады (1654) Украина воссоединилась с Россией.

В Польшу вторгаются шведские войска. Пойдя на перемирие с Россией, чтобы отразить натиск шведов, Польша снова начала военные действия против своего восточного соседа, как только наметились первые успехи на польско-шведском фронте. А дальше унизительный мир со шведами (Оливский мир, 1660), унизительный мир с Турцией (Бучачский мир, 1672), и лишь по установлении добрососедских отношений с Россией Польше удается одержать ряд блестящих побед над турками.

В 1683 г. польский король Ян Собесский, один из талантливейших полководцев, разгромив турецкие войска под Веной, окончательно приостановил наступление Оттоманской Порты на Центральную Европу. В 1686 г. Польша заключила с Россией «Вечный мир».

Польша больше, чем какая-либо другая славянская страна, претерпела влияние латинской культуры. В Польше много переводят: в 1594 г. — «Энеиду», в 1614 г. — «Георгики» Вергилия, в 1618 г. — «Освобожденный Иерусалим» Тассо, в 1638 г. — «Метаморфозы» Овидия; переводят древних и новых поэтов: «Ипполита» Сенеки и «Сида» Корнеля, Лукиана и Расина. Итальянское барокко проникает в польскую литературу. Андрей Морштын (1613―1693) переводит и переделывает стихи Марино, прививая вкус к изощренной манерности.[109] Между тем значительные явления тогдашней умственной жизни Европы (наука, философия) остаются вне поля зрения польской общественности, и это после того как в предыдущем столетии Польша дала миру Коперника. В Польше появляется фаланга поэтов-эрудитов, пренебрегающих родным языком и пишущих по-латыни (наиболее талантливый из них — Сарбевский).

Поэзия становится сферой напыщенной лести. Существовала поэма, посвященная Дмитрию Самозванцу, — «Маре Московской», огромная и тяжеловесная, в которой каждый стих начинался с буквы, входящей в имя Самозванца. Всей культурной жизнью в Польше руководят иезуиты, все типографии находятся в их руках. В 1627 г. совершено первое публичное сожжение неугодных католической церкви книг; далее подобные «торжества» совершаются неоднократно. Часто XVII век в польской истории называют эпохой иезуитов.

Шляхта ведет себя разнузданно. Ян Пассек (1636―1701), автор знаменитых мемуаров, ярко и не без остроумия рассказывает о ее образе жизни. Обкрадывание государства, дикий произвол в обращении с крепостными — явление обычное, не вызывающее у автора мемуаров никаких раздумий.

В сатирах Кристофа Опалинского (1610―1656) немало колоритных сцен из жизни шляхетской Польши XVII столетия. Богач, аристократ, он, однако, не мог не показать действительных социальных язв, разъедающих государственный организм Польши. Положение крепостного люда запечатлено в его сатире «На крестьянские тяготы и гнет».[110]