История Зеербургского подполья

Широким жестом, приглашая товарищей взять и посмотреть площадку для работы, я разбросал фотографии по столу. Выбрав нужную, ткнул пальцем.

— Это Синий зал… Тут мы будем его ждать.

Супонька побарабанил пальцами по столу. Видно было, что что-то гложет старичка.

— В словосочетании «слепой музыкант» меня не устраивает одно слово.

— Придется зажмуриться, — весело сказал Жадный.

— Меня не устраивает слово «музыкант»… Прижмуриваться я могу сколько угодно, а вот играть… — он покачал головой. — Даже на средневековом рояле.

— Надеюсь, что до игры дело и не дойдет, ну а на крайний случай Босой Череп что-нибудь исполнит… А?

Тот кивнул.

— Рояль там есть?

— Есть.

Я перетасовал снимки, нашел фотографию концертного Стейнвея, показал.

— Такой подойдет?

— Тогда все в порядке…

— Все в порядке будет, когда мы наши дела сделав, оттуда живые уйдём. Смотрите внимательно, запоминайте.

Вместе со всеми я рассматривал фотографии и сравнивал их с планом. Полузакрыв глаза, расставлял мебель с фотографий, заполняя ей пространство ресторана. Когда мебель закончилась, я мысленно пробежался по комнатам, запоминая, что где стоит. Все было понятно. Беспокоило только одно — дверей там оказалось слишком мало… Всего две. Для того чтоб держать оборону это было неплохо, но нам предстояло не только отстреливаться, но и уйти с места покушения.

— Ладно. Бог даст, завалим мы его… — подал голос Жадный. — Как нам уходить?

— Путь один. Из Синего зала на кухню. Это тут.

Я нашел на плане кривой коридор, прижал его пальцем.

— Из кухни выход во двор…

Палец выехал за нарисованную стену. Другой рукой я вытащил фотографии кухни и двора.

— Во дворе несколько канализационных люков. Тот который нужен нам — третий. Его пометят белой краской. Внизу три тоннеля. Наш средний. Он выведет нас к главному городскому коллектору. Уходить будем через него.

— По дерьму? — спросил Босой Череп, брезгливо морщась. Эстет… Хотя для человека играющего на рояле это и вправду может быть потрясением.

— По? — деланно удивился я в ответ, и с удовольствием разрушил иллюзии. — Нет. Сквозь!

…Машина подкатила к «Корчме» около шести часов вечера. Рожа, сидевший за шофера, подмигнул нам и укатил из тишины исторического заповедника, а мы закрутили головами, словно искали номер дома и название улицы. Выбрав, наконец, один из них я, подняв футляр с виолончелью, подошел к входу и обратился к швейцару.

— Э-э-э простите, любезный. Мы из консерватории. Нас просили быть по этому адресу…

Над реальностью.

— Ну это ты зря придумал, — возмутился Первый. — Это вовсе ни в какие ворота не лезет… Ты их лица видел?

— И что? Лица как лица.

— Это у моих лица. А у твоих не лица, а рожи и физиономии. Натуральная уголовщина. Ты ж их — в консерваторию запулил.

— Между прочим, среди моих героев есть и представители интеллигенции. Как творческой, так и технической. Справятся… Ты-то сам со своим интеллигентным лицом на рояле играешь?

— Нет.

— А у меня Рожа музыкальную школу с отличием закончил.

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Я протянул листок бумаги.

— Мы не ошиблись? Это тут?

Швейцар, у которого богатая ливрея фасона 15 века, против всякой исторической достоверности, явственно оттопыривалась подмышкой пистолетом большого калибра, оглядел нас.

Глаз у него острый. Наверное, такой же профессионал, как и я. Пауза затягивалась. Он смотрел, и взгляд его становился все тяжелее и тяжелее. Чем-то мы были для него неясны… Чем?

Я поглядел на Жадного. Черт! Точно! На лице товарища читалось такое здоровье, что никаким роялем не придавишь. Здоровый румянец делал нас больше похожими на артель грузчиков, чем на квартет музыкантов.

— Документы, — сухо потребовал привратник. Вот это я одобрил. Мало ли как человек выглядит, может быть, он от рождения такой — главное какие у него документы. А с этим у нас все было в порядке. Имелся даже пропуск, подписанный рукой директора филармонии, и все печати стояли на своих местах, и секретные значки тоже.

— Инструменты…

Босой Череп открыл футляр. Заходящее солнце заблестело на лакированной поверхности виолончели. Бдительный швейцар протянул руку. Террорист позволил ему коснуться лакированного дерева, но тут же взволнованно предупредил:

— Осторожнее, пожалуйста. Это все-таки 3-й век до нашей эры…

Швейцар смерил их взглядом, снова просмотрел бумагу, потом все же махнул рукой.

— Проходите… Вам в Синий зал, шутники…

— Это где?

— Вам покажут… Там найдется кому…

Пока операция проходила без осложнений. Двадцать минут назад Рожа с Маркушей перехватили машину консерватории с настоящими музыкантами. Те оказались людьми здравомыслящими и согласились добром посидеть несколько часов под арестом. Благодаря этому мы смогли проникнуть в «Корчму» для завершения операции.