История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2

– Вы хотите сказать – хартия. Без этого я бы его не купил. У меня все это есть.

– Тем лучше. Папа, чтобы получить этот нож, сделает, я уверен, вашего сына кардиналом; но он захочет иметь также и ножны.

– У меня их нет; но они и не нужны. В любом случае, я могу заказать их изготовить.

– Нужны те, в которые святой Петр вложил свой нож, когда Господь ему сказал: « mitte gladium tuum in vaginam ». [56]

Они существуют, и они в руках у того, кто может их вам продать за хорошую цену, если вы не захотите продать ему нож, потому что ножны без ножа ему незачем, как и вам нож без ножен.

– Во сколько мне обойдутся эти ножны?

– В тысячу цехинов.

– И сколько он мне даст, если я захочу продать ему нож?

– Тоже тысячу цехинов.

Комиссар, очень удивленный, посмотрел на своего сына и спросил, думал ли тот, что ему кто-то предложит тысячу цехинов за этот старый нож. Говоря так, он выдвигает ящик и развертывает папирус, исписанный по-еврейски, с рисунком ножа. Я изображаю восхищение и советую ему купить ножны.

– Нет необходимости ни в том, чтобы я покупал ножны, ни в том, чтобы ваш друг купил нож. Мы можем поделить сокровище пополам.

– Отнюдь нет. Авторитеты требуют, чтобы собственник ножа in vaginam [57] был один. Если Папа будет такое иметь, он сможет, путем известной магической операции, отрезать ухо у любого христианского короля, который попытался бы посягнуть на права Церкви.

– Это интересно. На самом деле евангелие говорит, что святой Петр отрезал у кого-то ухо.

– У короля.

– Ох! Не у короля.

– У короля, я вам говорю. Проверьте, не означает ли слово Малх или Мелк – король.

– И если я решу продать мой нож, кто мне даст тысячу цехинов?

– Я. Пятьсот цехинов завтра звонкой монетой и другие пятьсот заемным письмом с отсрочкой на месяц.

– Это надо обговорить. Окажите мне честь прийти завтра откушать с нами макарон, и мы поговорим под секретом об этом важном деле.

Я принял приглашение и пришел. Он мне сказал, что, во-первых, он знает, где имеется клад в пределах Папского государства, и во-вторых, он решил купить ножны. Понимая, что он не поверит мне на слово, я достал из кармана кошелек и показал ему пятьсот цехинов, но он ответил, что сокровище стоит миллионы. Последовала серия мимики и жестов.

– Не интересуетесь ли вы, – говорит он, – серебряной посудой, но с блюдами работы Рафаэля?

– Господин комиссар, вы замечательный сеньор. Глупец бы подумал, что это обыкновенный фаянс.

– Один очень обеспеченный человек, – говорит он мне после обеда, проживающий в Папском государстве, владелец сельского дома, где он живет со всей своей семьей, уверен, что у него в погребе находится сокровище. Он написал моему сыну, что готов понести все расходы, необходимые для того, чтобы завладеть им, если найдется искусный магик, способный извлечь его из земли.

Сын достает из кармана письмо, из которого читает мне несколько абзацев, извиняясь за то, что не может дать мне его прочесть целиком из-за содержащихся в нем секретов; однако я успеваю разглядеть название города, откуда пришло письмо. Это Чезена.

– Я мог бы купить, – снова начинает комиссар пушек, – ножны в кредит, потому что у меня нет наличных денег. Вы ничем не рискуете, индоссировав мои векселя, потому что у меня есть имущество, и если вы знакомы с магиком, вы могли бы действовать в половинной доле с ним.

– Магик согласен. Это я. Но если вы не начнете с того, что выплатите мне пятьсот цехинов, мы ничего не будем делать.

– У меня нет денег.

– Тогда продайте мне нож.

– Нет.

– Вы неправы, потому что теперь, как я вижу, я могу его у вас забрать. Однако я слишком порядочный человек, чтобы захотеть проделать с вами эту штуку.

– Вы можете забрать у меня мой нож? Я хотел бы в этом убедиться, потому что я ничего не понимаю.

– Прекрасно. Завтра у вас его не будет; но не надейтесь, что я вам его верну. Элементарный дух, которым я повелеваю, принесет мне его в мою комнату в полночь, и тот же дух скажет мне, где клад.

– Добейтесь, чтобы он вам это сказал, и этим вы меня убедите.

Я попросил перо и чернила, допросил в его присутствии мой оракул и заставил его ответить, что это находится рядом с Рубиконом, но вне города. Они не знали, что такое Рубикон; я сказал им, что это ручей, бывший когда-то рекой; они поискали в словаре и нашли, что это находится в Чезене. Я увидел, что они поражены. Я оставил их, чтобы дать им время немного подумать. Мне пришло в голову не только выманить пятьсот цехинов у этих бедных дураков, но и отправиться с молодым человеком за его счет в Чезену, к другому дураку, выкапывать клад, который, как тот думает, зарыт у него в погребе. Мне не терпелось сыграть роль магика.