История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 6

После этого долгого вступления, которое я вам сделал в стиле Государственного секретаря в Совете, перейдем к заключению. Два дела вам необходимы, чтобы достичь счастья. Первое, что вам надо сделать, это заставить М. стать вашим другом, не давая ему никакого основания для догадки, что вы остановили свой выбор на его жене, и в этом я могу вам помочь. Второе, которое касается дамы, – чтобы объяснения всего, что происходит, были бы для всех понятны. Скажу вам теперь, что вы можете снять этот загородный дом только при условии, что мы с вами найдем очень правдоподобное объяснение, достаточное, чтобы пустить пыль в глаза всем наблюдателям. Я нашел такое объяснение вчера, думая о вас. Вам следует притвориться больным, и найти при этом болезнь, в которой, с ваших слов, врач не сможет усомниться. К счастью, я знаю такого, страстью которого является прописывать загородный воздух и ванны почти от всех болезней. Этот врач должен днями прийти ко мне, чтобы прощупать мне пульс. Вы пригласите его для консультации в свою гостиницу, дав ему два луи; я уверен, что он пропишет вам, по меньшей мере, загородный воздух, и расскажет всему городу, что он уверен, что вас вылечит. Это в характере Хереншвандта, который, впрочем, человек ученый.

– Как он оказался здесь? Он мой друг. Я познакомился с ним в Париже, у м-м дю Рюмэн.

– Это его брат. Найдите приличную болезнь, которая вас не портит. Потом мы найдем дом, и я дам вам человека, который будет готовить вам превосходные рагу.

Выбор этой болезни заставил меня подумать. Я сообщил набросок моего проекта по секрету М-м …, и она его одобрила. Я попросил ее найти способ, чтобы нам переписываться, и она обещала подумать. Она сказала, что ее муж обо мне самого лучшего мнения, и что он не нашел ничего дурного в том, что я оказался с ней в его коляске. Она спросила меня, нашел ли г-н де Шавиньи поведение ее мужа естественным, или напряженным, и я ответил – естественным. Она подняла свои прекрасные глаза к небу, прикусив губу.

– Это вам не нравится, милый друг?

– Увы!.. Нет.

Три-четыре дня спустя врач прибыл, чтобы посмотреть третье представление «Шотландки» и пообедать у посла. Когда он сделал мне за десертом комплимент по поводу моего, по видимости, хорошего здоровья, я сказал, что видимость обманчива, и просил бы его уделить мне немного своего времени. Обрадованный, что обманулся, он предложил мне встречу у меня в гостинице на завтра. Он пришел, и я наговорил ему того, что пришло мне в голову.

– Меня посещают каждую ночь, – сказал я, – любовные сны, которые меня изнуряют.

– Мне знакома, месье, эта болезнь, и я вылечу ее двумя средствами. Первое, которое вам, быть может, не понравится, – это провести шесть недель за городом, где вы не будете видеть предметы, производящее в вашем мозгу впечатление, которое, воздействуя на седьмую пару нервов, причиняет вам поясничное раздражение, которое должно также, при вашем пробуждении, вгонять вас в большую печаль.

– Это правда.

– О! Я это знаю. Второе средство состоит в холодных ваннах, которые вас взбодрят.

– Далеко ли они отсюда?

– Где вы закажете, потому что я сейчас опишу их состав. Аптекарь вам их приготовит.

Написав рецепт и получив два луи, он ушел, и уже до полудня весь город был информирован о моей болезни и о моем решении поселиться за городом. Г-н де Шавиньи болтал об этом за столом, говоря г-ну Хереншвандту, что следует оградить меня от дамских визитов. Г-жа Ф. сказала, что следует защитить меня также и от некоторых портретов в миниатюре, которыми была полна моя шкатулка. М., который был анатом, счел рассуждение доктора прекрасным. Общество порекомендовало послу найти мне загородный дом и повара, потому что я не любил плохо питаться.

Лишившись необходимости играть фальшивую роль, я не ходил больше к м-м Ф. Она посмела меня упрекнуть в непостоянстве, в сильных выражениях, заявив, что я ею играл. Она сказала, что она знает все, и пообещала отомстить. Я ответил, что ей не за что мне мстить, так как я ничего ей не обещал, но если она думает меня убить, я попрошу охрану. Она ответила, что она не итальянка.

Обрадованный тем, что избавился от этой гадюки, я сделал М-м… единственным объектом моих мыслей. Г-н де Шавиньи, полностью в моих интересах, внушил М., что я тот, кто может склонить герцога де Шуазейля, генерал-полковника королевских швейцарцев проявить милость к его кузену, который убил на дуэли в замке Мюэт его человека. Он сказал, что я могу многое, с помощью герцогини де Грамон, и, рассказав мне обо всем, спросил, хочу ли я заняться этим делом и оказать такую любезность, и могу ли я рассчитывать на успех. Это был способ добиться дружбы М. Я ответил, что не могу быть уверен в успехе, но охотно займусь этим.