История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 9

По окончании спектакля, спускаясь по маленькой лестнице, он спросил, найдется ли у меня время зайти к ним на обратном пути. Вместо ответа я его обнял. Его слуга сказал, что фиакров нет, и необходимо подождать. Шел проливной дождь. Немного удивленный, что этот человек отправился со всем семейством, не имея собственной коляски, я настойчиво его просил воспользоваться моей, у которой было откидное сиденье, и заказал для себя портшез. Он не мог отказать, но при условии, что это он поедет в портшезе. Я должен был уступить, и я отвез к ним домой м-м М. Ф. и ее двух дочерей. Эта дама дорогой высказала мне самые многообещающие комплименты, каких только можно пожелать, сетуя, правда, в самых умеренных выражениях, на своего супруга, невежливость которого я должен был переносить. Когда я ответил, что отомщу ему в будущем, став его постоянным гостем, она пронзила мне сердце, сказав, что они находятся накануне отъезда.

– Мы должны были бы уехать послезавтра, – сказала она, – и наша квартира должна быть освобождена завтра, потому что послезавтра те, кто ее снял, собираются въехать. Дело, которое муж должен закончить, вынуждает его остаться в Лондоне еще на семь-восемь дней, так что завтра мы окажемся в двойном затруднении: первое – нам надо где-то поселиться, и второе – надо перевезти вещи.

– Вы, стало быть, не нашли еще прибежища?

– Мой муж говорит, что наверняка оно будет найдено завтра утром.

– Меблированное, полагаю, потому что, находясь накануне отъезда, вы должны были продать вашу мебель.

– Она уже продана, и мы должны отвезти ее за наш счет к тому, кто ее купил.

Слыша, что М. Ф. уже нашел, где поселиться, я решил, что, предлагая им поселиться у меня, я могу сойти в представлении мадам за человека, который предлагает то, от чего, он уверен, откажутся, так что я ничего не сказал, весьма недовольный моим злым гением, который вынуждает меня потерять милую Сару в тот момент, как я ее обрел. Мои надежды снизились и любовь стала ослабевать.

Прибыв к дверям дома мадам, мы вылезли, и самая вежливость, которая заставила ее пригласить меня подняться к ним, показала, что делает она это только из чувства долга. Она обитала на третьем этаже, а ее дочери – на четвертом. Все в доме было вверх дном; она просила меня подняться к девушкам, собираясь поговорить с хозяйкой. В комнате не было огня, и Сара осталась наедине со мной, в то время, как сестра пошла в другую комнату за свечами. Счастливый момент, который продлится, возможно, не более чем миг. Какое очарование! Какая взаимная радость двух порывов, которые в одно мгновенье в уже расстеленной постели сплелись воедино! У нас не было времени ни на то, чтобы сказать друг другу хоть слово, ни чтобы поглотить нектар, что даровала нам Венера, ни подумать о ценном подарке, что нам дали Амур, природа и случай. Шаги на лестнице, это г-н М. Ф., это конец.

Если бы у этого человека были глаза, он бы, конечно, меня не узнал. Мое лицо, должно быть, отражало необычайное волнение. Оно состояло из радости, загашенной в самом рождении, из бледности от внезапно исчезнувших опасений и от сотни смешанных чувств, что бывают написаны на физиономии, оживляемой нежностью, узнаванием, постоянством, торжеством и чувством победы – все вместе.

После взаимных комплиментов, всегда утомительных, но в этот момент и невыносимых, я убыл, полагаю, с растерянным видом. Я прибыл к себе в таком сильном воодушевлении, что решил покинуть Англию вместе с Сарой, не сомневаясь, что мое общество не должно стать в тягость для всей семьи. За ночь я сделал все распоряжения, необходимые для этого путешествия, и, очень расстроенный тем, что не догадался предложить м-м М. Ф. занять апартаменты в моем доме на те несколько дней, что она должна оставаться в Лондоне, я поднялся на рассвете, чтобы пойти убедить ее в этом, даже если ее муж уже нашел другое жилье.

Так что я являюсь туда и встречаю у дверей М. Ф., который говорит мне, что идет снимать на неделю две комнаты, будучи обязан покинуть в тот же день апартаменты, что они занимают. Я отвечаю, что его жена уже все мне рассказала, что у меня есть достаточно комнат, чтобы их разместить, и что я настаиваю, чтобы он отдал мне предпочтение. Я прошу его подняться вместе со мной; он говорит, что вся его семья еще в постели, но мы поднимаемся, и его супруга рассыпается в извинениях. Ее муж говорит ей, что я хочу сдать им апартаменты. Он меня этим смешит, я говорю, что не желаю, чтобы это стоило им хоть су, и что удовольствие, которое они мне доставят, оплатит все. После множества церемоний, заставив меня поклясться, что они меня ничуть не обеспокоят, они соглашаются. Мы расстаемся, договорившись, что они приедут к вечеру, и я возвращаюсь к себе, чтобы велеть приготовить у меня две комнаты, оставив г-ну М. Ф. заботы по перевозке всей мебели к тому, кто ее купил. Мое чувство удовлетворения было наивысшим.