История Жиль Бласа из Сантильяны

– Вот уж чего я вам не скажу! – отвечала она, слегка покраснев. – Ваше предложение мне крайне приятно и не может меня огорчить. Я приветствую выбор, сделаный батюшкой, а не ропщу на него. Не знаю, – продолжала она, – хорошо или дурно я поступаю, говоря с вами таким образом, но, если бы вы мне не нравились, я нашла бы в себе довольно откровенности, чтобы вам это высказать. Так почему же мне не сказать вам обратного столь же свободно?

При сих словах, которые я не мог слышать без восхищения, я опустился на одно колено перед Антонией и, схватив в избытке восторга ее прекрасную руку, нежно и страстно поцеловал ее.

– Милая Антония, – сказал я ей, – ваша откровенность меня очаровала; продолжайте без всякого стеснения: вы говорите со своим супругом; пусть же душа ваша целиком откроется его взорам. Итак, я могу льстить себя тем, что вы не без удовольствия свяжете свою судьбу с моею.

Вошедший в эту минуту Басилио помешал мне продолжать. Горя нетерпением узнать ответ дочери и готовясь разбранить ее, если она примет меня неласково, он поспешил ко мне на помощь.

– Ну что? – спросил он. – Довольны ли вы Антонией?

– Так доволен, – отвечал я, – что сейчас же собираюсь заняться приготовлениями к нашей свадьбе.

При сих словах я покинул отца и дочь, чтобы посоветоваться по этому делу со своим секретарем.

Глава IX Свадьба Жиль Бласа и прелестной Антонии; каким образом была она отпразднована, какие особы на ней присутствовали и какие веселости за ней воспоследовали

Хотя я для женитьбы и не нуждался в разрешении господ де Лейва, однако мы с Сипионом порешили, что по всем правилам приличия мне надлежит известить их о своем намерении жениться на дочке Басилио и даже из вежливости испросить их согласия.

Итак, я немедленно отправился в Валенсию, где все столько же удивились моему появлению, сколько и причине его вызвавшей. Дон Сесар и дон Альфонсо, знавшие и не раз видевшие Антонию, поздравили меня с выбором такой жены. С особенным воодушевлением желал мне счастья дон Сесар, и, если бы я не считал его сеньором, давно отошедшим от известного рода развлечений, я мог бы заподозрить, что его неоднократные поездки в Лириас относились не столько к замку, сколько к арендаторской дочке. Серафина, со своей стороны, заверив меня в своем неизменном интересе ко всему меня касающемуся, заметила, что и до нее дошли весьма благоприятные отзывы об Антонии.

– Но, – добавила она не без лукавства и как бы желая упрекнуть меня в холодности, которою я ответил в свое время на любовь Сефоры, – если бы даже не расхвалили мне красоту вашей невесты, я все равно положилась бы на ваш вкус, тонкость коего мне хорошо известна.

Дон Сесар и его сын не ограничились одним одобрением моего выбора, но сами вызвались нести все расходы по свадьбе.

– Возвращайтесь в Лириас, – сказали они мне, – и сидите смирно, пока не получите от нас вестей; всю эту заботу мы берем на себя.

Следуя их желанию, я вернулся в свой замок. Там я сообщил Басилио и его дочери о намерениях наших добрых покровителей, и мы стали дожидаться вестей из Валенсии со всей терпеливостью, на какую были способны.

Восемь дней от них не было ни слуху ни духу. Зато на девятый мы увидели карету, запряженную четырьмя мулами. В ней сидели портные с дорогими шелковыми тканями для платья новобрачной, а сопровождало ее несколько ливрейных лакеев верхом на прекрасных конях. Один из этих слуг вручил мне письмо от дона Альфонсо. Сеньор этот извещал меня, что наутро прибудет в Лириас вместе с родителями и супругой и что церемония состоится на следующий же день, а венчать нас будет старший викарий Валенсии. И в самом деле дон Сесар с сыном и Серафиною не преминули прибыть в мой замок в шестиконной карете вместе с вышеозначенной духовной особою; впереди ехали четверкой дамы из свиты Серафины, а позади – губернаторский конвой.

Не успела губернаторша прибыть в замок, как выразила желание возможно скорее взглянуть на Антонию, которая, со своей стороны, едва узнав о приезде Серафины, тотчас же прибежала, чтобы приветствовать ее и поцеловать ей руку; все это она проделала с такою приятностью, что вызвала всеобщее восхищение.

– Ну что, сударыня, – сказал дон Сесар, обращаясь к своей невестке, – как нравится вам Антония? Мог ли Сантильяна сделать лучший выбор?

– Нет, – отвечала Серафина, – они достойны друг друга; не сомневаюсь, что союз их будет счастлив.

Словом, все рассыпались в похвалах моей невесте. И если она заслужила одобрение в простеньком саржевом платье, то привела всех в восторг, когда появилась в более пышном наряде. Так благородна была ее внешность, так непринужденны манеры, что казалось, будто она никогда ничего другого не носила.