История знаменитых цитат

(Перевод В. Зоргенфрея)

(В оригинале: «Это была лишь прелюдия» – ein Vorspiel.)

В России эта фраза обычно цитируется в прозе: «Там, где сжигают книги, кончают тем, что сжигают людей».

Судьба гранадских мавров у Гейне – аллегория судьбы евреев в христианской Европе. Католические церковники устраивали публичное сожжение не только Корана, но и Талмуда. У Гейне можно найти резко отрицательные отзывы о служителях всех вероисповеданий, включая раввинов, но религиозная нетерпимость, как и любое насилие над совестью, была для него неприемлема.

Первый случай сожжения неугодных Церкви книг описан в Деяниях апостолов, гл. 19; правда, здесь «занимавшиеся чародейством» сжигают свои сочинения добровольно после проповеди апостола Павла.

В Средние века публичное сожжение книг по указанию Церкви стало в Европе делом обычным. Позднее так же поступала светская власть. Во Франции Нового времени множество книг и памфлетов было сожжено по решению тогдашних органов судебной власти – Парижского парламента и провинциальных парламентов.

В XIX веке появились примеры сожжения книг как эффектного политического действа. Самым известным эпизодом подобного рода стал т. н. Вартбургский съезд, устроенный по случаю 300-летия Реформации.

18 октября 1817 года в замке Вартбург (город Айзенах, Тюрингия) собрались студенты и профессора со всей Германии. Они провозгласили программу создания единого германского конституционного государства, а увенчали празднество сожжением «реакционных сочинений» на большом центральном костре. Среди сожженных книг была «История Германского рейха» Августа фон Коцебу. Полтора года спустя сам Коцебу был зарезан студентом, одетым в «национальный» старогерманский наряд. Его убийце, Карлу Занду, молодой Пушкин посвятил восторженное стихотворение «Кинжал».

Генриху Гейне, родившемуся всего на два года раньше Пушкина, не были чужды политические лозунги Вартбургского съезда, но его отталкивал «старогерманский наряд», в который они были облечены. В 1840 году Гейне писал:

Там, в Вартбурге, прошлое каркало свою темную воронью песню и при свете факелов говорились и делались глупости, достойные самого что ни на есть безмозглого средневековья! (…) …В Вартбурге (…) царило то косное тевтономанство, которое все хныкало о любви да о вере, но любовь его была не что иное, как ненависть к чужеземному, а вера заключалась только в глупости, и в невежестве своем оно ничего лучшего не смогло придумать, как жечь книги!

(«Людвиг Бёрне. Книга воспоминаний»; перевод А. Федорова)

Трудно сомневаться в том, что в «Альмансоре» отразились и впечатления от вартбургского аутодафе.

Традиция факельных политических шествий и публичного сожжения книг нашла благодатную почву в нацистской Германии. 10 мая 1933 года на Оперной площади близ Берлинского университета им. Гумбольдта нацисты устроили сожжение книг, «чуждых немецкому духу». И это было только прелюдией.

Ныне на площади Бебеля (бывшей Оперной) установлена памятная доска с двустишием из «Альмансора»:

Вступленье это. Там, где книги жгут,
Там и людей потом в огонь бросают.

После Второй мировой появилось еще несколько известных высказываний о сожжении книг.

12 июля 1953 года 82-летний английский писатель Хилэр Беллок, лежавший в кровати рядом с камином, по неосторожности получил тяжелые ожоги и четыре дня спустя умер. По легенде, незадолго до смерти он произнес:

– Лучше сжечь писателя, чем его книги.

10 декабря 1987 года Иосиф Бродский прочел в Стокгольме свою Нобелевскую лекцию. Он говорил: