История Золушки

– Хотите сказать, что вы истребитель? – снова взметнулись вверх брови мужчины, стоявшего за стойкой.

– Отчего же! – пожала Кира плечами. – Не хочу, а говорю. Я командир истребительной эскадрильи, вот и поручик может подтвердить, мы вместе… летаем.

Яков стоял рядом с ней, и Кира могла видеть его в зеркале за спиной бармена. За все время разговора он ни разу не дрогнул лицом, не моргнул, не улыбнулся, в общем, никак не выразил своего отношения к диалогу между своей спутницей и хозяином «Клуба пилотов».

– Что ж, – неожиданно улыбнулся ее собеседник, – милости просим, капитан! Проходите, устраивайтесь, где будет удобно. Реглан можете снять, у нас тепло. Дрова пока есть, так что топим.

– Спасибо за гостеприимство! – кивнула Кира, и они с Яковом пошли раздеваться.

Яков снял шинель, помог Кире освободиться от реглана и кивнул на столик, стоявший около кирпичной колонны, поддерживающей низкий свод.

– Как считаешь?

– Мне нравится! – улыбнулась Кира, но реализовать свою идею они не успели.

– Кира Дмитриевна!

Кира оглянулась на голос. К ней, сияя, как начищенный медный таз, шел незнакомый подполковник.

– Мы знакомы?

– Нет, – смутился летчик, грудь которого украшал приличного размера иконостас, – но я… В общем, вы, Кира Дмитриевна, – наконец решился офицер, – объект моей безответной юношеской любви!

– Серьезно? – Кира была удивлена. Пожалуй, даже обескуражена. Что за телячьи нежности, в самом деле? – И когда же вы, господин подполковник, успели меня так сильно полюбить?

– А вот как увидел когда-то ваш портрет в журнале «Авиатор», так и голову потерял.

«Что за цирк?!» – Кира решительно не могла поверить в ту ахинею, которую нес незнакомец.

– То есть… – прищурилась она, словно в прицел рассматривая невысокого, но крепкого пилота, – вы хотите сказать, что ваши чувства неизменны с апреля одна тысяча девятьсот сорок первого года?

Она помнила этот выпуск журнала, и, более того, один экземпляр этого выпуска хранился у нее на дне сундука с ее личными вещами. Но, разумеется, на обложке журнала она была не одна, а вместе с Клавой Неверовой…

Ретроспекция 9

Честно сказать, они не знали, чего ожидать. Благодарное отечество могло встретить скандальных волонтеров розами, а могло и шипами. Как дело повернется. Но встретили их на центральном аэродроме в Юрьево, по совести говоря, красиво. В лучших традициях, так сказать, выставив разом, как на Нижегородской ярмарке, все, о чем только может мечтать молодая женщина, вернувшаяся со своей первой войны: весенние цветы в ассортименте, подходящая случаю бравурная музыка – играл духовой оркестр, – шампанское, которое, как и следует быть, лилось рекой, ну и, разумеется, всеобщее ликование, с бросанием «чепчиков в воздух», немереным энтузиазмом и блицами фотокамер. Кто-то даже снимал кинохронику. В общем, полный восторг!

Как выяснилось несколько позже, в столичном аэропорту «порезвились» демократы, суфражистки и прочие эмансипе, решившие показать на примере Киры и Клавы, «что здесь вам не тут», ибо женщины такие же люди, как мужчины, только лучше. Так что не успели девушки сойти с трапа пассажирского самолета на бетонное поле аэродрома, как попали на праздник непослушания. Общественность, и в особенности женская ее часть, выражала свое негодующее «фи» сатрапам и держимордам царского правительства, не удосужившегося даже встретить, как должно, «наших выдающихся женщин-героев». Они бы их и «геройками» назвали, но русский язык полон патриархальных ограничений и не позволяет подобные выверты. Достаточно уже и того, что в прессе Киру и Клаву как только ни обзывали: авиатрикс, пилотессами и другими не менее вычурными словами.

А героини торжества, прямо сказать, выглядели в тот день не лучшим образом. Дело в том, что Кира и Клава боялись не успеть на пассажирский «фокер», совершающий регулярные рейсы по маршруту «Афины – Загреб- Вена – Краков – Вильно – Новгород», и решили перелететь с военно-воздушной базы на острове Наксос в столицу королевства Греция на стареньком связном биплане. По факту, это был «форман», каким-то образом сумевший пережить свое время. Пилотировала этажерку Клава, но самолетик развалился при посадке в Афинах не по ее вине, а исключительно из-за старости и не вовремя ударившего грозового шквала. Хорошо хоть не убились нафиг, отделавшись всего лишь синяками и шишками, но лица пришлось прятать и от фотографов, и от кинохроники. Так что на обложку «Авиатора» в результате попали их старые фотографии, сделанные еще во время выпускных полетов в Каче. Выглядели они на этих черно-белых фото несколько моложе и не такими побитыми, да и узнать их там было нелегко, а уж влюбиться в такую… Что тут скажешь, для этого надо было иметь весьма богатое воображение.

Но, похоже, кое-кто отсутствием воображения отнюдь не страдал…

* * *

– То есть… – спросила Кира незнакомого подполковника, – ваши чувства остаются неизменными с апреля одна тысяча девятьсот сорок первого года?