История Золушки

А потом она поняла, что время пришло, и хотела уже открыть парашют, но не тут-то было. Она попробовала прижать руки к телу, но не смогла. Она чувствовала себя, как тряпичная кукла. Ее пальцы заледенели, а руки окоченели. Кира потеряла свои перчатки, запястья сводило судорогой, ноги больше ей не повиновались и безжизненно плыли позади нее, словно шлейф свадебного платья. И при этом она знала, что должна захватить кольцо вытяжного троса. Знала, что оно слева, на той же самой стороне, что и сердце. Надо только захватить его правой рукой, взять себя в руки и тянуть. Тянуть, тянуть...

Небо, земля, небо, земля...

Но кольцо никак не находилось. Его не было, хотя оно обязано было быть.

Небо, земля, небо, земля...

Неожиданно Кира увидела, что правый карман на летном комбинезоне открылся. Его клапан затрепетал в потоке воздуха, и из кармана выпало непрочитанное письмо от Варвары. Задев лицо, оно, казалось, полетело вертикально в небо. И Кира инстинктивно дернула рукой, чтобы поймать конверт, и внезапно ощутила под пальцами металлический предмет. Кольцо. То самое кольцо, которое она так долго не могла найти. Она сжала его изо всех сил и потянула... потянула... потянула. Это было наихудшее мгновение, когда-либо пережитое Кирой, если не считать тех, которые она пережила незадолго перед этим: ее рука все еще сжимала кольцо, когда Кира увидела оборванный трос длиной примерно в полметра. Вот тогда, несмотря на холод, ее действительно прошиб пот. Вероятно, она дернула за кольцо слишком резко и сломала систему выпуска. Теперь сработает предохранительный трос, и парашют не сможет раскрыться. Он все еще остается там, за спиной, уложенный в ранец. И стучит по ее спине, но...

Небо, земля, небо, земля...

Она продолжала падать, кувыркаясь в воздухе. Но внезапно между "волочащимися" за ней ногами появился белый объект, а затем раздался звук, похожий на удар хлыста. И да, это был ее парашют, и он открылся.

Рывок. Раскат грома. Внезапная боль под ремнями. Она плыла по воздуху. Водоворот, наконец, закончился, и Кира "вплыла в заводь". Небо и земля заняли положенные им места. А над головой Киры был белый купол, который поддерживал ее, скрывая от ее глаз синее небо и облака. Внизу под ногами во всем своем величии лежала земля, по которой ее только что чуть не размазало. Глубокая, абсолютная тишина окутывала Киру. Уникальное, незабываемое ощущение. Шелковый купол, двигаясь волнообразно, уносил ее вдаль...

В общем, в конце концов, все кончилось хорошо. Она приземлилась, ничего себе не сломав. Даже лицо не разбила. И ее довольно быстро нашли танкисты из 3-го Гвардейского корпуса. Подъехали "с ветерком" на чем-то большом и тяжелом, что на поверку оказалось легким броневичком с задранным в небо кургузым пулеметным стволом. Загалдели, попрыгали с брони, побежали к ней и добежали как раз тогда, когда, освободившись с помощью ножа-стропореза от парашюта, повисшего на голой кроне какого-то дерева, Кира спрыгнула на землю и встала на ноги.

- Баба! - очумело встал перед ней танкист в черном шлемофоне.

- Поручик Амелина, - кисло усмехнулась Кира.

И вот тогда все действительно закончилось. Но пережитое, как теперь поняла Кира, так никогда ее и не оставило...

***

- Кира? Ты в порядке? - вопрос Алены вывел Киру из состояния "экзистенциальной задумчивости", и она оглядела встревоженные лица собравшихся за столом родных.

- Да, - попробовала она улыбнуться. - Извините! Вспомнилось просто кое-что...

- И часто ты такое вспоминаешь?

Алена - дипломированный врач-психиатр и, насколько знала Кира, ученица самой Татьяны Розенталь, так что с ней стоит держать ухо востро. Психоанализ - это такая дрянь, что не дай бог! Копнут поглубже, такое наружу полезет, что потом и летать-то забоишься, не то, что воевать.

- Спасибо, Алена, - сделав над собой усилие, улыбнулась Кира, - но давай не будем о грустном! Мало ли что в голову придет!

- Выпьем что ли? - предложила, поднимая рюмку, и тем окончательно перехватила инициативу. - Кто со мной?

К счастью, все старшие дамы в семье водку пили, так что махнули по стопке "горькой", закусили, - Кира табачным дымом, но все остальные, как положено, - и разговор разом оживился, но свернул уже совсем в другую сторону. От ужасов войны, так сказать, к "делам нашим грешным".

- Ну, а теперь, - "хищно" улыбнулась Варвара, прожевав закуску и вытерев губы салфеткой, - давай, Кира, рассказывай, что за маскарад? Кто он? Откуда? Что за шикарное авто? И вообще...

Судя по выражению лиц собравшихся за столом родичей женского пола, все "взрослые", включая не совсем половозрелую Софию, о характере встречи, произошедшей накануне у кафе "Доминик", уже знали.

- Зовут Яков, - врать по мелочам не стоило, хотя и всей правды Кира рассказать своим сестрам и снохе не могла. - Он офицер, поручик. Летает в моей эскадрилье, сиречь, мой подчиненный. Не жених и не муж, и смены статуса не предвидится. Но у нас, скажем так, отношения. Во всяком случае, пока.