Историки Французской революции

В свою очередь, сама М.В. Нечкина, крупнейший специалист по истории русского освободительного движения XIX в. и автор многочисленных научных трудов, была непререкаемым авторитетом для А.З. Манфреда. Ее мнением, по собственному признанию А.З. Манфреда, он очень дорожил [921]. Его вдова, ныне покойная Н.В. Кузнецова, мне рассказывала, что о Милице Васильевне он отзывался не так, как о других академиках[922]. Ярким тому свидетельством является его письмо к М.В. Нечкиной от 30 июля 1976 г., в котором он приглашает ее к участию в издании сборника статей, намеченного к публикации совместно с видными французскими историками: «В конце мая я был в Париже, встретился с Фернаном Броделем, – писал он, – и с ним договорился (действуя по поручению нашего Института) об издании одновременно в Москве и в Париже, на русском и французском языках, совместного советско-французского сборника. Примерное рабочее название этого общего сборника: Россия и Франция XVIII–XIX вв. Культурные связи. Речь идет о разных формах идейного, духовного, интеллектуального взаимовлияния, или сотрудничества передовых людей обеих стран. Сборник должен выйти под грифом нашего Института всеобщей истории АН СССР и Парижского Университета и Высшей школы социальных наук: Очень прошу Вас поддержать это важное – научно и политически – начинание своим участием в сборнике»[923].

Сохранившиеся в архиве А.З. Манфреда письма его советских коллег датированы 1950-1970-ми гг. Их изучение, с одной стороны, дает более полное представление о роли А.З. Манфреда в советской исторической науке, с другой – дополняет новыми штрихами еще не воссозданные нами полностью портреты ряда его коллег. В совокупности же они являются сегодня своего рода нерукотворным памятником ушедшей от нас эпохи, в которой мы когда-то жили и трудились бок о бок со многими из них.

Из этих многочисленных писем можно также узнать интересные подробности об истории переводов основного, по моему мнению, труда А.З. Манфреда о Наполеоне Бонапарте на другие языки. Его французские коллеги, в том числе Ж. Годшо, Ж. Брюа, К. Виллар, сразу же после выхода в свет этой книги заявили о необходимости ее перевода на французский язык (подробнее об этом далее). Инициатором же такого перевода во Франции выступил его ближайший друг А. Собуль, а в ГДР ту лее миссию выполнил академик В. Марков[924]. Интерес к новейшей биографии Наполеона, неоднократно переиздававшейся на русском, был велик и в других странах. Книга эта переведена на болгарский, словацкий, чешский, сербо-хорватский, немецкий, французский, венгерский, польский языки и высоко оценена нашими зарубежными колегами. Причем на болгарском, чешском, словацком и немецком она выходила даже дважды[925].

В числе первых переводов «Наполеона Бонапарта» значится издание на армянском языке. Однако судьба армянского перевода книги оказалась столь же трудна, как и судьба самого автора, которому так и не суждено было увидеть его в опубликованном виде. Хотя эта работа и была включена в издательский план ведущего издательства АрмССР «Айастан» на 1973 г. (см. далее), опубликована она была тиражом в 50 000 экземпляров все же лишь значительно позже и поступила в продажу в январе 1977 г., спустя месяц после кончины автора. Тем не менее в качестве года издания на ней указан 1955-й. Своевременному появлению ее выхода в свет препятствовали главным образом технические причины, о которых в письмах к А.З. Манфреду сообщает переводчик С.Т. Гаспарян (1917–1977)[926].

Из публикуемых далее писем можно узнать, что перевод «Наполеона Бонапарта» на армянский, к слову, осуществленный, по общим оценкам, на самом высоком уровне, был организован благодаря усилиям Абгара Рубеновича Иоаннисяна, в то время вице-президента АН АрмССР. В этом, вероятно, не последнюю роль сыграли его дружба и давнее плодотворное научное сотрудничество с А.З. Манфредом, научным творчеством которого он искренне восхищался. В письме от 10 ноября 1978 г. к Н.В. Кузнецвво й А.Р. Иоаннисян писал: «Вы знаете, как я высоко ценил Альберта Захаровича как выдающегося и талантливейшего историка»[927]. После того как А.З. Манфред нас покинул, Абгар Рубенович в беседах со мной всякий раз с глубокой болью отзывался о безвременной кончине своего друга и часто упоминал о своей давней дружбе. Показывая на телефон, он как-то сказал: «Я мог бы позвонить ему и сказать о Вас то, что нужно». Об этом свидетельствуют и сохранившиеся в личном архиве А.З. Манфреда письма А.Р. Иоаннисяна, а также письма самого А.З. Манфреда, хранящиеся ныне в личном архиве Абгара Рубеновича в Национальном архиве Армении.