Историко-бытовой музей XVIII в. в Петергофе: Большой Дворец

Спальня и Диванная

Стены этих комнат затянуты старым китайским шелком с живописными изображениями процессов изготовления китайцами фарфоровой посуды. В свое время эта живопись представляла не только художественный, но и производственный интерес.

В середине XVIII века обе эти комнаты составляли одно целое и являлись парадной спальней, при чем кровать находилась в проходе, соединяющем оба помещения, и следы от ее спинок еще сохранились на стенах. Наличие этой явно нежилой, официальной спальни в проходном коридоре парадных комнат и зал - -объяснялось подражанием французскому придворному быту. Возвеличение особы „самодержца" граничило с курьезами. Каждый царский жест, каждый акт простой жизненной необходимости считались делом государственной важности. Вставание с постели, отход ко сну, физические отправления „величества" сопровождались сложной системой церемоний и требовали существования таких, например, должностей, как смотритель царской ночной посуды или хранитель нижнего белья.

Деревянная ширма в готическом (якобы „турецком") вкусе скрывает огромный восточный диван, мода на которые была в России введена фаворитом (любовником) Екатерины II Потемкиным, после завоевания Крыма. Этот „турецкий" уголок служил во дворце своеобразным и не единственным трофеем завоевательной политики дворянской монархии. Над диваном висит портрет Елизаветы, условно изображенной ребенком в виде богини; в руке у нее медальон с портретом отца.

„Нос кривоватый можно и должно исправить, всяк должен быть одет по рангу, в художествах лишь сие различает одного человека от другого".

Из руководства живописцу XVIII в.

Гостиная

Налево за шнуром остается гостиная, затянутая шелком с изображением куропаток, вытканным по рисунку художника Лассаля на московской фабрике Са-пожниковых, одной из первых ткацких фабрик. Обветшавшая обивка этой комнаты была возобновлена в самое последнее перед революцией время. На стене - копия с портрета Екатерины II шведского художника Рослена. Окружив ее всеми аттрибутами власти, художник однако с необычным для парадного портрета сходством передал лицо уже немолодой императрицы. Не потому ли Екатерина неодобрительно отзывалась об этом портрете и жаловалась, что Рослен сделал ее похожей на "шведскую кухарку"?

Гостиная

„Роскошь в одеждах все пределы превзошла: парчевые, бархатные с золотом и серебром платья, и те в таком количестве, что часто гардероб составлял почти равный капитал с достатком".

Щербатов. «О повреждении нравов в России".

Туалетная

Нарочитая пышность костюмов и туалета, поглощавшая крупные средства, нередко из государственной казны, должна была способствовать возвеличению как особы самодержца, так и всего вообще дворянства. „Человек делался почтенен по мере великолепности его жилища и уборов". Но за внешностью всех этих „роскошеств" скрывалась по существу внутренняя некультурность „благородных".

Так, одна из императриц "(Анна) не могла заснуть без того, чтобы не выслушать на сон грядущий какого-нибудь страшного рассказа про разбойников, и для таких повествований в придворном штате существовали особые царские сказочницы. Другая (Елизавета) - к важным государственным делам относила указы о закупке заграницей „уборов дамских и мушек" или „чулок нового фасону" к своему и без того непомерно разросшемуся гардеробу, заключавшему более 15 тысяч платьев.

Духоту тяжелого воздуха „от много стесняющихся людей" и от отсутствия во дворце благоустроенных уборных - усиливали ароматы курильниц и крепкие духи. Ежедневно смотритель дворца был озабочен „о чистоте нужников, чтоб вони не было в больших палатах". Ежедневно назначаемые в наряд 25 - 30 человек ассенизаторов едва успевали очищать специальные шкапы и сундуки, заменявшие уборные. Здесь можно видеть один из таких шкапчиков, замаскированный прекрасной наружной отделкой.

„Не соблюдая чистоты в рассуждении тела, белья и постелей, не содержа покоев в чистоте - состоялся способ Заводиться блохам". Так современник характеризует дворцовый быт XVIII века. Среди различных мероприятий по борьбе с насекомыми обращает на себя внимание блохоловка. В одном из современных руководств по туалету этот инструмент описывается так: „небольшие трубочки со многими дырочками, снизу запертые, а вверху отверстые, в которые ввертывается стволик намазанный кровью, медом, сыром или подобной липкой жидкостью, к которой блохи льнут, когда по прихотям их гоняются за сладкостию". [1]

[1 См. щит № 6.]