Историкум 2. Terra Istoria

Грета оказалась профессиональным искусствоведом и историком, большой ценительницей старины. И тут же вызвалась показать Фаусту местные достопримечательности. Прогуливаясь по старому городу, Фауст и Грета дошли до моста, над которым возвышались мощные башни. Сразу за мостом увидели указатель «Philosophenweg» — Дорога философов. Кстати, на родной планете Фауста не было ни одного философа — точнее, был один, но, когда Фауст, как земной Филиппок, пошел на мотоскутере в школу, тот скончался от прямого попадания. Камнем из рогатки. Нечего было философствовать в кустах. Но на Земле популяция философов выжила и даже проложила свою тропу…

— Это одна из самых красивых прогулочных троп во всей стране, — сказала Грета. — И ведь подумать только, твой дедушка наверняка тут ходил. И видел вот эту панораму. А может, здесь и чародействовал.

— Думаешь, город выглядел так же?

— Может быть, и не совсем так, все-таки часть зданий перестраивали позже. Но в общем Гейдельберг неплохо сохранился, ведь его не бомбили во Вторую мировую.

— Интересно, почему, — пробормотал Фауст.

На самом деле он тихо порадовался, что правильно выбрал время прилета. И успел до Третьей мировой, о которой ему что-то бубнил недавно Тритермий.

А между тем Грета продолжала гейдельбергскую историю.

— Никакого волшебного щита и боевых ведьм на помелах. Американцы заранее решили разместить здесь свой штаб. Нужно им было где-то базировать — и, конечно, не в руинах. Грязно, холодно, сыро. Генералы обычно не любят крыс, но крысы любят деликатесы.

Грета хорошо знала историю города и теперь бодро принялась о ней рассказывать. Даже в Тридцатилетнюю войну Гейдельберг не очень пострадал. Хотя совсем стороной его не обошли события тех лет — сначала «зимний король» Фридрих V Пфальцский в 1620 году был разбит в битве при Белой Горе, а потом Гейдельберг захватил граф Тилли. Он же, кстати, вывез отсюда Палатинскую библиотеку, ставшую потом частью библиотеки Ватикана, в состав которой, как и Либерии Ивана Грозного, входили все самые древние манускрипты и гримуары земных владык и мэтров потаенного. А может быть, и какие-то рукописи самого Фауста.

Зато потом, во время войны за Пфальцское наследство город лишился одного из важных украшений, о которых писал в своем дневнике старший Фауст. Французские войска изрядно разрушили замок на отроге горы. А потом руины начали растаскивать на кирпичи местные жители. Но кое-что всё же осталось, а будучи подновленным, замок и сейчас выглядел вполне достойно. По крайней мере, для хранения и хищения мифических и не очень сокровищ, подумалось Фаусту-младшему.

— Ты ведь американец, так? — внезапно отвлеклась от исторического повествования Грета. — Наверное, из немецких поселенцев? Судя по фамилии^[16].

— Ну… примерно так.

— А где ты в Америке живешь?

— Моя семья владеет фермой, больших городов-ориентиров рядом нет. Сплошная сельская романтика, не считая мелкого эксклюзива зверюшек и пары лишних солнц для обогрева, — нечаянно, по привычке проговорился Фауст.

Впрочем, как выяснилось чуть позже, истина была сочтена милой шуткой. У нас на планете вообще больших городов нет, подумал он. Но вслух этого говорить, естественно, не стал. Неизвестно, что хуже — сказать, что в Америке нет больших городов или что ты прилетел из космической Светлой Дали Печатников не в поисках прекрасной принцессы и Меча-кладенца (который всех или на всех кладет), спасающего всё дорогое Мирозданье, а за банальными справками. О том, что твой дедушка не судим, не подвергался, был образцовым гражданином и примерным научным сотрудником. Может быть, на Земле просто так издревле принято? И недовольные правителем отправлялись в командировку за Граалем, естественным путем попадая в немилость.

— И в наших краях очень мало искусства — аборигены уже успели вымереть, а классика еще не устоялась.

— Не расстраивайся — значит, рано или поздно там будет курорт с престарелыми немками, которым уже надоели Рамзесы и Тутмосы, а также величественные руины Кипра и Мальты. А потом построят и музей, в котором откроют здешние тайны и подвиги, и наштампуют героев и мудрецов. Скорее всего, ими будут почти все мужчины. И может быть, среди них окажешься и ты, и толстая могучая женщина с непритязательным лицом будет раз в полгода водить к твоему портрету твоих внуков и читать им заунывные морали про хорошее поведение. А детишки будут тебя тихо ненавидеть и считать ябедой и обычным козлом, по недосмотру темных сил причисленным к настоящим героям настоящей истории. Типа Микки Мауса и Тарзана из Лесного Дозора. Или Конана-лимитчика.

— Не хотелось бы…

— В истории слишком мало уютных мест. И ты, наверное, сам догадываешься, чем они намазаны… Спасибо, что проводил, но не приглашаю даже как внука дедушки. Завтра встретимся в полдень в библиотеке. Будем копать истину.

Недолет и реклама