Истовик-камень

И снова закашлялся, а потом никак не мог успокоить дыхание. Серый Пёс слишком хорошо помнил людей, у которых начинались приступы такого вот обессиливающего, неудержимого кашля. Он слышал, будто человека ещё можно спасти, если перехватить болезнь в самом начале. И нужно-то для этого немногое. Воздух, не осквернённый затхлой сыростью подземелий. Солнце. Добрая пища…

То есть – свобода.

Он тяжело поднялся.

– Хватит здесь сидеть. Идти надо.

Гвалиор поставил на ноги Тиргея и почти весело спросил венна:

– А ты, Пёс? Тоже сразу уедешь?

Венн молча кивнул, но потом сообразил, что другие не так хорошо видели в темноте, и отозвался:

– Да.

– Врага своего пойдёшь убивать?..

«Да. Только сперва я наведаюсь в Саккарем и узнаю, что сталось с семьёй горшечника Кернгорма по прозвищу Должник. И в халисунскую столицу Гарната-кат, где, может быть, ещё живёт мать Каттая…»

Но это была очень длинная речь, и Серый Пёс ответил коротко:

– Да.

В узкую гладкую дыру, неизвестно какой силой проточенную сквозь толщу чёрного радужника, Гвалиор пошёл первым. Двое рабов всё-таки не слишком доверяли Церагату и прочим надсмотрщикам и сочли за лучшее пустить нардарца вперёд. За Гвалиором двинулся Тиргей. Аррант неуверенно подошёл ко входному отверстию и ощупал его руками. Венну это очень не понравилось. Он ничего не сказал, но Тиргей сам обернулся к нему:

– Друг мой, не поможешь ли ты мне поправить светильничек? Что-то он у меня еле горит…

На самом деле налобный фонарик арранта светил ровно и ярко – теперь масла можно было не жалеть, и фитилёк выдвинули до предела.

– Нечего поправлять, – проворчал Серый Пёс. – Масло кончается.

Обвязал Тиргея верёвочной петлёй и остался наверху – страховать. Аррант начал спускаться, и больная нога почти сразу его подвела, отказавшись надёжно упираться в стену колодца. Тиргей всей тяжестью повис на верёвке и с ужасом подумал, как, наверное, нелегко приходится Псу. Он кое-как нащупал опору… чтобы тут же вновь соскользнуть и повиснуть. Венн начал опускать его – медленно, осторожно. Тиргей сделал ещё попытку что-то предпринять, потерпел окончательную неудачу и ощутил, как потекли по щекам злые слёзы отчаяния и бессилия. Только подумать, что совсем недавно он не спускался здесь, а поднимался наверх! И притом САМ!..

«Не-ет, хватит кривить душой. Ты во всём винишь усталость и раздавленную ступню, хотя отлично знаешь, что заболел. Не цепляйся за соломинку! С тобой что-то случилось в Колодце. Что-то очень скверное…»

Пытаясь упереться спиной в стену, он сильно ткнулся затылком и чуть не потерял обруч с фонариком. Поспешно схватился за него… и обжёг руку о маленькое стекло.

«Масло, значит, кончается?.. Нет, во имя ноши Целителя, у меня в самом деле что-то с глазами…»

Липкая, плотная, светящаяся вода мёртвого озера, в которую он с размаху окунулся лицом. И долго потом не мог отделаться от ощущения, будто текучая слизь пропитала его, проникла вовнутрь…

«Но ведь я её всю быстро смыл!..»

Стены колодца, где, как он помнил, должны были играть сине-зелёные радуги, выглядели так, словно он смотрел на них сквозь тонкую плотную ткань.

«Значит, недостаточно быстро…»

Серый Пёс продолжал опускать его на верёвке. В какой-то миг ноги арранта коснулись дна, косо уходившего в сторону, и одновременно он услышал совсем рядом человеческие голоса. Тиргей знал, что звуки в пещерах распространяются великолепно, и на мгновение даже задумался, почему же их не было слышно гораздо раньше – ещё наверху. Новая загадка Колодца, требующая объяснения?.. Или ему уже и слух стал изменять?..

Он отвязал верёвку и ногами вперёд скользнул по гладкому, словно отполированному, наклонному ходу. Этот ход был длиной всего несколько локтей – поистине самых лёгких за время их путешествия. Тиргей вывалился в штрек, увидел хотя и тусклые, но всё-таки различимые факелы… множество факелов… вполне отчётливые силуэты людей… Некоторые показались ему даже знакомыми…

Он широко, победно улыбнулся им, сполз на пол и остался лежать.

Тиргей не потерял сознания. И спустя некоторое время ощутил, как чьи-то руки стали отстёгивать с его предплечья ножны с боевым ножом Харгелла.

– Оставь, оставь… – слабо засопротивлялся аррант. И услышал в ответ:

– Тебе оружия не полагается, раб.

Голос принадлежал надсмотрщику Бичете. Тиргей приподнялся на локте:

– Я больше не раб. Мы привели Гвалиора…

– ГОСПОДИНА Гвалиора, крысоед! Вот снимут с тебя ошейник, тогда и будешь звать его просто по имени!

Тиргей понял: что-то не так. Что-то происходило совсем не так, как они ожидали. И было похоже, что спрашивать бесполезно, но аррант не удержался и спросил:

– А где он? Гва… то есть господин Гвалиор?..

Бичета расхохотался:

– Так и будет он тебя дожидаться. Поважней дела есть.

У него за спиной из Колодца с шорохом выскользнул Серый Пёс.

Гвалиор проснулся оттого, что началось землетрясение. Гора содрогалась и корчилась, готовясь навсегда упокоить его в недрах Колодца, и плоская каменная плита, на которой он задремал, стала неотвратимо скользить к погибельному обрыву…