Истребитель полицейских

Он узнал Дэнни и тотчас обернулся. На Дэнни было зимнее пальто из толстого ирландского твида с огромным воротником, прикрывавшим весь затылок. Кроме того, на нем был шерстяной шарф, клетчатая кепка и ярко-желтые наушники. Выглядел он веселым, отдохнувшим, а главное, ему было тепло.

— Уйдем куда-нибудь с этого холода, — простучал зубами Карелла. — Что с тобой, Дэнни? Я помню времена, когда мы встречались, как цивилизованные люди, в ресторанах и барах. К чему вдруг эта насквозь промерзшая тундра?

— Тебе холодно? — удивился Дэнни.

— Я стою здесь на углу уже пятнадцать минут. Послушай, как гудит ветер. Прямо как на Северном полюсе.

— Смотри-ка, а мне тепло, — сказал Дэнни.

— Вон там подальше кафетерий. Пойдем туда, — предложил Карелла. И уже на ходу спросил:

— Разузнал что-нибудь для меня?

— Разузнал насчет игры. Не знаю, какая тебе от этого польза, но кое-какие подробности прорезались.

— Выкладывай.

— Во-первых, игра ведется нерегулярно, как ты считал. Играют, когда охота. Иногда два-три раза в неделю, а порой и раз в месяц, понятно?

— Понятно, — отозвался Карелла. — Входи.

Он вошел в кафетерий сквозь вращающиеся двери. Дэнни последовал за ним.

— Я всю жизнь боюсь вращающихся дверей, — заметил Дэнни.

— Почему?

— Ребенком меня один раз прищемило.

— Кофе будешь?

— Конечно.

Они подошли к стойке, взяли две чашки кофе и нашли пустой столик в глубине зала. Прежде чем сесть, Дэнни внимательно огляделся.

— В этих открытых круглые сутки кафетериях обычно гужуются наркоманы, — сказал он. — Не хватало, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел меня с тобой.

— Давай, — сказал Карелла, — рассказывай про игру.

— Я уже сказал тебе, что ты ошибаешься: игра там ведется нерегулярно, так?

— Да. Что еще?

— Во-вторых, ты прав насчет того, что играют они в одном и том же месте. Но, Стив, размах этой игры не заслуживает внимания.

— Ты имеешь в виду число игроков или ставки?

— И то и другое. Если каждый раз набирается десять человек, считай, что им повезло.

— Это не так уж мало, — заметил Карелла.

— Да нет, ерунда. Я видел, как вокруг стола сидит двадцать человек.

— Ладно, а как насчет ставок?

— По малой. Лимита нет, но ставка не больше доллара-двух, от силы пятерки.

— А что насчет Лассера? Имел он что-нибудь с этого?

— Нет.

— Тогда зачем рисковать, позволяя у себя в подвале играть?

— Не знаю, Стив.

— Да, не очень понятно.

— Непонятно и насчет игроков.

— А кто там играл, Дэнни?

— Каждый раз другие, большей частью мелочь всякая. Постоянных было только двое, насколько мне удалось выяснить.

— И кто это?

— Один — Акула Эли Спедино, слыхал про такого?

— Что про него известно?

— Почти ничего, — ответил Дэнни. — По-моему, он сидел, и не раз, в Каслвью. За что — не знаю.

— А кто второй?

— Его зовут Зигги Рер. Слыхал про такого?

— Нет.

— Я тоже. Во всяком случае, игра была на уровне детсадовской. Деньги небольшие, да и про игроков никто ничего не знает.

— Были такие, кто выиграл порядочно?

— Как можно выиграть порядочно, если ставят по мелочи? Кроме того, если Лассер не был банкометом, с чего это кому-то затаить против него злобу, выиграл ты или проиграл?

— Да, верно. Я ничего что-то не понимаю, Дэнни.

— Одно я понимаю, — ответил Дэнни. — По какой бы причине Лассер ни позволял им пользоваться его подвалом, во всяком случае, не потому, что ему за это платили.

— А он сам вкладывал деньги?

— Ты о чем?

— Сам он играл? — спросил Карелла.

— Нет. Иногда смотрел, как играют. Но большую часть времени сидел в другой стороне подвала, читал газету или раскладывал пасьянс.

— Кто тебе об этом рассказал, Дэнни?

— Малый, который участвовал в нескольких играх, а потом понял, что зря теряет время.

— Не понимаю, — покачал головой Карелла. — Ей-богу, не понимаю.

— Чего ты не понимаешь?

— Лассер должен был зарабатывать на этих играх. Так, по крайней мере, объяснили мне его приятели.

— Приятели не всегда знают, — пожал плечами Дэнни. — Я говорю тебе то, что узнал, Стив. Играли по маленькой. Лассер с того ничего не имел.

— Может, кто-то из них платил ему постоянно за право играть? Сотни две долларов, как ты думаешь?

— Стив, это же не игра, а слезы, понятно? Доллар-два, вот и все. Кто же будет платить Лассеру за это две сотни, можешь ты объяснить? Банк-то у них был пустяковым.

— Ладно, не две сотни, а четвертную или что-то вроде этого.

— Это ближе к истине, только я не пойму зачем.

— За меньшие деньги он не стал бы рисковать, — отозвался Карелла.

— Рисковать? Послушай, Стив, из того, что мне стало известно, я понял, что об этой игре знают все патрульные на том участке. А это значит, что им платили, верно? Поэтому чем рисковал Лассер? Никакого риска не было. Он позволял им пользоваться подвалом, а сам оставался чистым.

— Значит, просто делал одолжение? — спросил Карелла.

— Почему бы и нет? Давал ребятам возможность поиграть. Почему в это так трудно поверить?

— Ни почему, — ответил Карелла. — Я верю.

— Тогда в чем проблема?

— Мне хотелось бы знать, каким образом Джордж Лассер, который жил на такой респектабельной улице в Нью-Эссексе, познакомился с подонками, которым захотелось поиграть в кости в его подвале.