Истребители

В сборочном цеху работали женщины и подростки. Лица у людей были бледные, усталые от многомесячной работы с постоянным перенапряжением и явно недостаточного питания. Конечно, у многих здесь было мало опыта и квалификации, а у подростков — просто силенок. Я видел совсем детские лица, с которыми резко контрастировало выражение глаз: ребята поглядывали [240] на меня взглядом взрослых людей, хорошо понимающих, какую важную работу они выполняют. Наша сила на фронте во многом держалась на этих худеньких плечах. Спустя многие годы я вспоминаю то посещение авиационного завода как тяжелый сон. А тогда это была реальность.

После того, что я увидел, мы, конечно, больше претензий не предъявляли. Наши техники сами устраняли недоделки и быстро доводили каждую машину до кондиции.

Выбрав свободное время, я поехал в штаб ВВС, зашел в управление истребительной авиации, где доложил о том, как воюет дивизия, отметил отличные летно-тактические данные самолета Як-9 и особенно его эффективное вооружение, рассказал о том, как это отразилось на тактике воздушного боя. Там мне передали просьбу работников политуправления ВВС зайти к ним. В политуправлении офицеры сказали, что над нашей дивизией будет шефствовать Главное управление трудовых резервов при СНК СССР. Размещалось оно на Красной площади, в нижнем этаже теперешнего здания ГУМа. Вскоре я познакомился с руководителем этого главка Петром Георгиевичем Москатовым. Он произвел на меня впечатление человека умного, открытого и доброжелательного. Много интересного рассказывал о системе трудовых резервов, просил, чтобы воины нашей дивизии, когда им случается бывать в Москве, заходили в управление, где их всегда будут ждать. Договорились мы и о том, что на фронте примем в 240-й делегацию от трудовых резервов. Чтобы попасть в нее, объявлен конкурс, в котором учащиеся должны будут добиться высоких показателей при выполнении заказов фронта, показать хорошую успеваемость и дисциплину, активность в общественной работе. Я узнал, что на личные сбережения учащихся и работников трудовых резервов закуплены 10 боевых самолетов, которые будут вручены лучшему полку и лучшей эскадрилье дивизии делегацией.

Накануне нашего отлета на фронт в Колонном зале: Дома Союзов состоялось торжественное заседание, посвященное третьей годовщине со дня создания организации трудовых резервов. Наша группа получила приглашение, и мы — тридцать летчиков и техников — попали на вечер. Нового обмундирования у нас не было, и поэтому наши бойцы пришли в своих стареньких, поношенных гимнастерках, на которых празднично поблескивали [241] недавно полученные ордена и медали. В помещении бывшего Дворянского собрания летчики и техники чувствовали себя как-то скованно. Нам отвели ложу. Начался вечер, и председательствующий П. Г. Москатов объявил, что в зале находятся летчики и техники, прибывшие с фронта из подшефной дивизии. Разразилась овация. Все встали, приветствуя наших ребят. Этого, конечно, никто из нас не ожидал, все были растроганы до слез.

Наша дружба с учащимися трудовых резервов, начавшаяся осенью сорок третьего года, впоследствии имела долгую и интересную историю. По сей день ветераны 240-й дивизии — желанные гости во многих профессионально-технических училищах, а в ТУ № 30 создан музей боевой славы соединения и его частей.

На 3 октября 1943 года у нас был запланирован вылет на фронт. Машины были доведены и опробованы. Нас снова ждали напряженные бои.

3 октября стояла неважная погода. Однако, несмотря на низкую облачность, наша группа благополучно совершила перелет на фронт. Мы прибыли как раз к началу операции. Теперь в дивизии было 87 самолетов.

Накануне нашего прибытия левофланговые армии фронта — 43-я и 39-я — нанесли отвлекающий удар на запад и после четырехдневных боев вступили на территорию Белоруссии. Этот удар достиг цели: он отвлек внимание немецкого командования от района Невеля. 6 октября после артиллерийской и авиационной подготовки войска 3-й и 4-й ударных армий начали штурм вражеских укреплений, прикрывавших Невель, и к исходу дня расширили фронт прорыва до 16 километров и продвинулись вперед на 8–10 километров.

С утра 7 октября противник предпринял отчаянные попытки остановить наше наступление и ввел в бой резервы сухопутных войск и авиации. Группами по 20–40 самолетов гитлеровцы пытались бомбить боевые порядки наступающих частей, подходящие к переднему краю резервы и огневые позиции артиллерии. Но ликвидировать брешь, пробитую в обороне наступающими советскими армиями, врагу уже было не под силу. И тогда для спасения положения в районе Невеля по приказу Геринга сюда был дополнительно брошен весь 6-й немецкий воздушный флот. Обстановка в воздухе стала труднейшей, летный состав вел бои на пределе своих [242] возможностей. Но остановить наступление наших армий гитлеровцы так и не смогли.