Истребители аварий

Взгляд на маршруте все время стремился зацепиться за места возможной катастрофы, – за свежие выносы обвалов льда, снега и скал. В двух-трех местах следы таких обвалов значительны и при крайне неблагоприятной ситуации могли похоронить целиком группу из четырех человек... Что могло еще произойти? Мог случиться обвал карниза на гребне: четверо вышли на гребень хребта или бокового отрога, на карниз-наддув и тот не выдержал, и увлек всех в пропасть... Ушли «с концами», и тела замело снегом!.. Что еще? Коллективное замерзание в условиях суровой непогоды. Период-то непогоды был, но не слишком длительный. Такое могло случиться, если ветрюга и метель застали их на незащищенном месте, на высоком гребне... Вопрос... Мог быть и коллективный срыв с разрушением всей цепи страховки. Обычно это происходит так: срывается один и сильным рывком сдергивает других, если не выдерживают главные звенья закрепления веревок на рельефе... Вот по таким основным сценариям развивается большинство коллективных, групповых аварий. Бывает, что авария развивается цепочкой: одна индивидуальная авария вызывает следующую, разобщение группы и гибель поодиночке. И индивидуальные аварии складываются в аварию всей группы. Но обычно такое развитие событий как ударом разбрасывает группу, отдельных участников и их снаряжение, поэтому остается немало следов и их легче обнаружить. Здесь, похоже, аварийная группа не разобщена...

Романцов пытался заметить, запомнить и записать сведения о главных деталях: расположении свежих выносов лавин, состоянии снега и ледосбросов, положение и размеры снежных карнизов, солнечную ориентацию склонов и преимущественные направления ветра. Все эти данные не могли дать ответа на вопрос, где и как произошла авария, но при тщательной систематизации они могли вывести поиск на правильный путь. У Романцова внутри укреплялось осознание того, что они где-то промахнулись, пролетели мимо в ходе поиска. Что они изначально не ошиблись в выборе направления движения и в выборе тактики... Но где же, в чем промахи? Где тот узел, в котором они отклонились от верного направления, что-то не увидели, или не смогли увидеть?..

«Спасы» – дело серьезное. Все спасатели не только старались работать изо всех сил, но усталость накапливалась и из-за повышенного психологического напряжения. В обычной обстановке похода или восхождения такое напряжение снимается шуткой, отвлечением на работу, естественной забывчивостью про мелкие невзгоды. Здесь же эти элементы снятия стресса присутствовали, но в существенно угнетенном состоянии. На подсознание давило ощущение близости человеческой трагедии. И чувство бессилия. Об этом можно забыть, но ненадолго. Этот спуск на Каинды, этот возврат, как вынужденное отступление, не могли не вызвать и у Романцова горьких чувств поражения, недодуманности, недоработки, крайней неудовлетворенности и ощущения ситуационного тупика. Упреками и обвинениями здесь не поможешь, они только накалят ситуацию. Нервы напряжены у всех, поэтому требуется предельная сдержанность. А шансы спасти пропавших оставляет, видимо, только версия их вынужденной технической задержки. Что же могло задержать? На этой ноте размышления Романцова были прерваны словами Вадима.

– Возникла у меня одна мысль, Павел Андреевич, хочу о ней поделиться. Быть может, чепуха все это, но ничего другого пока придумать не могу!

– Ну и что же за мысль такая?

– Я буду говорить, а вы меня отбивайте. Логически. Я все о том же. Они могли перевалить не через основной хребет, а через боковой отрог.

– Ну, это мы допускали с самого начала.

– И поэтому просматривали ущелья с узловых точек, сверху, да?

– Да.