Истребители аварий

На следующий день, около девяти утра, на исходе третьего часа интенсивного зондирования всеми силами и на третьем по счету раскопе, они обнаружили сначала рюкзак, а потом и тело Ныркова в снежном мосту бергшрунда на глубине почти три метра, на пределе возможностей зонда. К одиннадцати часам откопали и извлекли. Рюкзак лежал рядом с телом: Нырков успел сбросить его, но они падали вместе... Интересно, что это место уже обследовали ранее, но двухметровыми зондами... Вот так! Красовский ощутил здесь «присутствие ошибки»... Да, грязная «десяточка»... Так-то! Технический прием должен быть избирательным!..

Но он был не так уж не прав, – во второй половине дня тело Коваля нашли на глубине всего полтора метра, в семи метрах от Ныркова, чуть в стороне и ниже берга...

Оба без признаков жизни, со следами тяжелых травм... Стало ясно: они погибли еще при падении от ударов о скалы. Хорошо, если так, если без мучений под слоем снега... Их уложили рядом на плато, проводили общей минутой молчания и дали два прощальных выстрела из сигнальной ракетницы. Две звезды вспыхнули и погасли одна за другой в вечерних сумерках. Ужин стал поминками, – поставили на него все лучшее, что осталось, выпили по полкружечки разведенного спирта. Спели перед сном несколько грустных и лирических песен...

«Ну, вот и поминки за нашим столом!.. А сколько он падал?.. Там метров шестьсот...» (Ю. Визбор)...

«...Лучшие уходят, – это странно, будем же их помнить неустанно, Как они бы помнили про нас...» (Ю. Визбор)

Трое из группы Ныркова провожали своих товарищей по походу, а из группы Егорова с погибшими никто в совместные походы не ходил. Но многие знали их по работе в клубе туристов. Их провожали как товарищей по общему делу, как единомышленников и как людей, ставших более близкими за время этих печальных работ...

Просвет в палатке

Романцов думал: «И у Шепитько, и у Красовского налицо качественная подвижка в поиске. Хотя Шепитько и не нашел Лапина, его обнаружение другой аварийной группы явилось пусть незапланированным, но явным успехом. Красовский же переломил ситуацию у пика Игнатьева. Это его еще несколько задержит, но там тоже удача! А здесь?.. Да, у нас пока полная неудача на фоне успехов остальных!..».

Поиск зашел в тупик. Да, имелись еще участки третьей очереди, отдельные «белые пятна» на стыках, но что-то явно не клеилось у спасателей. Временами и Романцова и Воронина охватывало задумчивое оцепенение, мучительные размышления о плане дальнейшего пути. Что-то не додумали, не просчитали, не догадались. Головоломка!

Стык с уже исследованным участком Мансурова просмотрели с обеих сторон. Никаких следов не обнаружено. Восточный участок от места предполагаемого подъема пройден полностью, и Романцов решил спускаться на ледник Каинды. Хотя небо хмурилось, горы прикрывались облаками, все же два последние дня погода в целом благоприятствовала поисковым работам. Конечно, поиски затруднены снегопадом: каждую ночь наметало от десяти до тридцати сантиметров свежего снега, который не только увеличивал лавинную опасность, но и, по-видимому, предательски заметал следы. Туман облаков также очень мешал наблюдению, но виды гор временами приоткрывались, так что можно было просмотреть ущелья с гребня. Теперь же Халиев передал метеосводку, сообщавшую о приближении небольшого циклона с прогнозируемым периодом непогоды на 12–20 часов, – находиться в этот период на продуваемом со всех сторон гребне стало не только бесполезно, но и опасно. Они остановились на удобном небольшом участке каменистой морены ледника Каинды, когда день быстро угасал лучами заката.

Молча разглядывали схему района. Георгий тихо возился с примусами снаружи палатки, – была его очередь кипятить воду на ужин. Лида, усевшись у входа палатки, сняла промокшие за день ботинки и протирала их, готовя к укладке на ночь в палатку. В сухой мешок, в ноги, чтобы они не задубели от мороза... Лида полуобернулась и приветливо улыбнулась Вадиму. Внезапно что-то непонятное, но важное, тенью промелькнуло то ли перед глазами, то ли в сознании Вадима так, что он вздрогнул от неожиданности, как от удара током. Это «нечто» тут же исчезло, оставив в памяти только непонятную «царапину», ощущение пропущенной детали. Что это было? Перед глазами или в сознании?.. Мысли скреблись, как пальцы по гладкой скале в поиске зацепки. Но след оборвался так же внезапно, как и возник. Вадим решил, что это какая-то суеверная мнительность, вызванная мысленным напряжением. Еще не хватало впасть в маразм от всех страстей! Отставить!.. И все же...