Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник)

Маг еще раз перечитал послание, улыбнулся, представив, как Даранисса захватит ненавистного Влада и будет его истязать, затем перевязал свиток шелковой нитью и положил его на поднос, украшенный сценами совокупления мужчин и женщин, а также тех и других одновременно с какими-то крылатыми существами, обладающими совершенно нечеловеческими чертами. Люди при этом были явно в подчиненном положении.

Маг сосредоточился, сверкнули молнии, и в воздухе запахло озоном.

Где-то далеко, в подземном храме, вырубленном в огромной скале на берегу южного моря, свиток упал на такой же поднос. Его подхватила обнаженная молодая девушка. Зажав свиток в руках, побежала по коридорам храмового комплекса, ворвалась в покои Дараниссы, расслабленно сидевшей в кресле перед большим зеркалом, и, упав на колени, протянула ей пахнущий свежими чернилами документ.

– Госпожа! Это только что упало из портала! Вы приказали нести вам все, что оттуда упадет, в любое время дня и ночи!

Даранисса посмотрела на коленопреклоненную девушку, являющуюся очень дальней родственницей Великой Матери, и ласково потрепала ее по затылку, как треплют любимую собачку или кошку:

– Хорошая девочка. Ты правильно сделала, что принесла мне документ сразу. Сегодня я позволю тебе принести в жертву двух юношей. Ты давно меня просила об этом, рада? – Колдунья, взяв девушку за подбородок, подняла ее голову и вгляделась в фиолетовые глаза. – И сегодня ты придешь ко мне вечером, мы с тобой проведем ночь. Это тебе награда за службу.

Девушка затрепетала от радости и уткнулась головой в пол, показав прекрасную обнаженную спину, без намека на какие-то пятна, родинки или уродливые складки кожи.

Даранисса удовлетворенно кивнула – она не терпела уродства возле себя и очень любила красивое. А еще – секс, являющийся одним из способов принести жертву Великой Богине. А если этот секс еще и сопряжен со смертью – лучшей жертвы богине нет.

Даранисса вскрыла письмо, рассеянно поглаживая девушку по спине, бросила взгляд на текст, и ее лицо исказилось в яростной гримасе. Однако прочитав дальше, магиня успокоилась, и ее губы сложились в легкую полуулыбку – она знала решение.

Караван тащился медленно – грязь, застывшая под морозным ветерком причудливыми надолбами, разрушала колеса повозок не хуже вражеской артиллерии. Кроме того, тракт постепенно превращался в узкую, почти непроезжую заброшенную дорогу.

Панфилов выругался:

– Демоны бы забрали эту грязь, эту страну и этих аштаратцев с викантийцами! Сейчас бы сидел у камина, попивал вино, а тут – тащусь неизвестно куда неизвестно зачем!

– Пап, да ты бы ведь не смог усидеть на месте, все равно бы куда-то убежал и снова бы тащился по тракту. Сидит в тебе это демон неуспокоенности, вот и толкает тебя в дорогу!

Панфилов хлопнул смеющегося сына по шапке, нахлобучив ее на нос, и тоже засмеялся.

Со стороны можно было подумать, что это два брата – настолько они были похожи между собой, – а разница в их возрасте составляет максимум год-два. Но нет, это были отец и сын, и после операции и модификации тела пожилого купца тот обрел облик, тело и здоровье двадцатилетнего парня.

Этот облик частенько теперь мешал Панфилову – одно дело, когда с лошадьми и охраной договаривается убеленный сединами купец, обмануть которого не стоит и надеяться, и другое, когда с тобой говорит совершеннейший «лопух», молодой парнишка, обвести которого вокруг пальца святое дело. Впрочем, довольно быстро мошенники убеждались, что себе дороже пытаться надуть несмышленого на вид паренька: как минимум, тебя высмеют, а как максимум – можно получить и по башке. Панфилов никогда не отличался ангельским терпением, а юность, проведенная в трущобах Пазина в банде малолетних преступников, научила его жесткости и прагматичности в подходе к людям.

Задачей Панфилова было найти пригодную для строительства незамерзающего порта гавань, с чем он и отправился к морскому побережью. Друзья отговаривали его от путешествия, но он настоял на своем, говоря, что скоро прирастет к креслу, сидючи в своем доме. Тем более что надо было разведать новые торговые пути и рынки сбыта – в этих краях Панфилов еще не бывал. Он специализировался на торговле с южными соседями, торговле, которая закрылась из-за войны. Фактически в настоящее время Панфилов был разорен – его многомиллионный капитал, состоящий из домов, складов, лавок, кораблей и товаров, остался под пятой завоевателей. Все, что он успел спасти, находилось в замке Влада или в банке Лазутина, не захваченного викантийцами.