Исцеление памяти

• Отрицание. Это простейший и наиболее явный механизм из всех. Мы просто безоговорочно отрицаем нечто; мы лжем. Мы отказываемся что–то признавать; мы не хотим смотреть на это или говорить об этом. Иоанн замечает: «Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине» (1 Иоанна 1:6).

• Рационализация. Это более сложное средство защиты, а значит, и более серьезное. Оно не такое откровенное, как обман, а более изощренное. Мы пытаемся привести доказательства, которые оправдывают наше поведение. Кто–то сказал, что для всего, что мы делаем, есть две причины: хорошая и настоящая! Мы обманываем не только других, но и себя; и это большая ложь, чем отрицание или хитрость, потому что мы часто даже не осознаем этого. Иоанн пишет: «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Иоанна 1:8).

• Проекция. Это наибольшее зло из всех, потому что здесь мы делаем еще один шаг в обмане и в своих проблемах обвиняем других. Действительно, мы проецируем, переносим свои ошибки на кого–то другого или на что–то другое и говорим, что проблема заключена в них. У Иоанна об этом говорится очень точно: «Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас» (1 Иоанна 1:10). Начав с того, что лжем сами, мы заканчиваем тем, что обвиняем во лжи Бога. «Не я лгу — Он лжет!»

Я понимаю, что этот библейский отрывок касается прежде всего нравственных аспектов духовной жизни. Но он явно имеет отношение и к теме нашего разговора, потому что принципы этого текста распространяются также на эмоциональную область духовного. Одна из причин того, что наши неисцеленные воспоминания способны оказывать такое разрушительное влияние на нашу жизнь, то, что они обычно содержат в себе множество негативных эмоций: страх, боль, гнев, вину, стыд, тревогу. Снова и снова в нас появляются эти чувства, и мы не понимаем, откуда они берутся. Мы сбиты с толку своей неспособностью выяснить их точную причину. Эти эмоции вызывают в нас вину, поскольку считается, что «христиане не должны испытывать таких чувств». От этого нам не просто плохо, мы еще усугубляем свое положение чувством вины за то, что нам плохо. Трудность здесь та, что мы не способны молиться конкретно о том, из–за чего нам плохо. Это напоминает блуждание в тумане. Нам отчаянно не хватает способности определить, что же именно нам сейчас нужно, — то есть выяснить, в чем наша проблема, чтобы мы смогли решить ее. Принцип, о котором идет речь в этом отрывке, очень важен: мы не можем исповедать Богу то, в чем не признаемся себе. И вот мы произносим свои исповеди «вообще», даем и получаем прощение «вообще» и в итоге имеем неопределенные, смутные, слишком общие отношения с Богом.