Исцеление прощением

Все следующие дни Марина не находила себе места. Она постоянно думала о том, к чему подталкивала ее Полина. Но та старалась больше не заговаривать на эту тему, чтобы дать Марине возможность самой принять решение.

Дмитрий был настроен скептически, он был убежден в том, что операции вообще никогда не приносят ничего хорошего.

— Этим врачам дай только волю, они и здорового прооперируют, — уверенно рассуждал он. — Тебе нельзя помочь, Марина. Нам остается только смириться.

— А вдруг мы еще сможем все изменить к лучшему? — спросила жена нерешительно.

— Положив тебя на операционный стол? Ты что же, хочешь потом лечиться? Я думаю, нам надо жить, как и раньше. На свете большинство семей имеют одного ребенка. Да и с Анютой еще сколько всего…

— Ты прав, но… если… мне довериться…

— Даже и не думай. Я тебе этого не позволю.

— Но я хочу второго ребенка, Дима!

— Мариша, я боюсь тебя потерять! Ты этого не понимаешь? Я очень люблю вас с Анюткой! Прошу тебя, давай не будем возвращаться к этому разговору!

Ковалев бал непреклонен. Марина решила действовать самостоятельно.

Через две недели женщина собралась с духом и заявила Полине, что хочет встретиться с Никитой Михайловичем. Она выглядела очень бледной, но старалась держаться спокойно и уверенно.

Полина с облегчением вздохнула.

— Ты найдешь его в клинике на втором этаже, третья дверь справа. Я его предупрежу о твоем визите. Ты завтра собираешься пойти?

— Да уж что тянуть, если я решилась…

На следующий день, медленно поднявшись по лестнице, Марина Ковалева остановилась перед дверью кабинета профессора Холмогорова. В приемной никого не оказалось, и Марина постучала в дверь.

— Входите, — отозвался Холмогоров.

Марина открыла дверь, но так и не решилась переступить порог комнаты, когда увидела его.

Он медленно встал и пошел ей навстречу.

— Я очень рад, что вы пришли, Марина Васильевна. Пожалуйста, присаживайтесь.

Профессор пододвинул ей кресло и помог сесть. Было заметно, как она волнуется.

Он вернулся за свой рабочий стол и продолжил перебирать бумаги, давая ей время прийти в себя.

Так прошло несколько минут, но Марина все еще не решалась заговорить первой.

— Так что вас привело ко мне? — задал он дежурный вопрос, глядя на нее ободряюще.

Она теребила в руках носовой платок.

— Полина Николаевна… убедила меня… что… я не должна опускать руки. Я, Никита Михайлович, пришла к вам за советом!

— Не скрою, Марина Васильевна, я переговорил с нужными специалистами, они внимательно изучили вашу медицинскую карту, — проговорил Холмогоров, вынимая из ящика стола бумаги. — По их словам, у вас несколько необычный случай, но не безнадежный, и вы сможете еще иметь детей. Нужна лишь небольшая операция. Такие случаи бывают.

— Вы… вы правду говорите? — спросила Марина, запинаясь.

— Разумеется, правду, — ответил он спокойно. — Какой смысл мне обманывать? Вы можете услышать диагноз из первых уст. Решайте этот вопрос в семье, и наши специалисты к вашим услугам.

Лицо Марины посветлело, руки перестали теребить платок.

* * *

Роды Гали Тарасовой прошли очень тяжело. Галя долго мучилась и потеряла много сил. Когда все закончилось, ей принесли показать ребенка.

— Такой чудесный мальчик! — сказала сестра с гордостью. — И такой горластый!

Галя собралась с силами и посмотрела на сморщенное тельце и кривящееся личико.

«Боже мой, мой ребенок… это же мой сын», — подумала она.

Она приподнялась на кровати, чтобы лучше разглядеть малыша.

— А он здоров? — спросила она с замиранием сердца.

— С ним все в порядке, — успокоила ее сестра. — Я бы хотела, чтобы все дети были такими здоровыми, как ваш мальчик. А теперь я заберу его пока, вам обязательно нужно поспать.

— Можно мне еще побыть с ним? Ну, пожалуйста, — попросила Галя.

Сестра понимающе кивнула.

— Но только пять минут и не секундой больше, вам нужен покой, — сказала она, так же приветливо улыбнувшись.

— Какой же он кроха! Посмотрите, у него настоящие маленькие ноготки, — сказала Галя, с любовью разглядывая пальчики сына.

— У вас и правда просто очаровательный ребенок. Но только теперь мне придется его все-таки забрать. Поспите. А когда проснетесь, я вам снова его принесу.

Галя так измучилась, что мгновенно уснула. Сон ее был спокойным и крепким, и она проснулась только через двенадцать часов с таким ощущением, будто родилась заново. Боль уже забылась, и она улыбнулась, открывая глаза. «Вот я уже и не толстая, — подумала она. — Я дала жизнь новому человеку…»

Вскоре пришла сестра, неся на руках младенца.

— Он просит кушать, — доложила она. — Ваш малыш так кричал, кажется, что он точно знает, чего хочет в жизни!

Она аккуратно положила новорожденного рядом с матерью.

— Вы только посмотрите, он такой милый, сразу видно, что ему нравится еда! — шутила сестра.

Буря чувств охватила Галю при виде сына. «Малыш такой кроха, такой беспомощный, я нужна ему, — крутилось у нее в голове, — у него никого нет, кроме меня, на всем белом свете. Одна я!» Слезы начинали катиться по ее щекам безудержным потоком.

— Он здорово проголодался, сразу видно, вырастет настоящим мужчиной, — ободряла ее сестра.