Исцеление прощением

— Хорошо. Ты прав, не будем откладывать.

Полина часто вспоминала Анечку, но как-то не решалась появиться в доме Ковалевых, озабоченных сейчас лечением дочери, заболевшей по ее, как они продолжали думать, вине. Сейчас она надеялась, что супруги найдут в себе силы их выслушать.

По нужному адресу они добрались довольно быстро. Никита Михайлович остановился перед квартирой и нажал на кнопку звонка. Дверь им открыла молодая женщина.

— Вы? — Она отступила на шаг и преградила им вход рукой. — Что вам надо?

— Не могли бы вы уделить нам совсем немного времени? — спросила Полина. — Марина Васильевна, ваш муж сейчас дома?

— Дима! — позвала она, и это прозвучало как крик о помощи. Через минуту ее муж стоял рядом с ней. Как два солдата на передовой, подумала Полина.

— Что случилось? — спросил Ковалев и, узнав посетителей, тут же переменился в лице и нахмурился. — Оставьте, пожалуйста, нас в покое! Что вам от нас надо? — В его голосе зазвучала угроза.

— Мы только хотели узнать, не нужна ли вам какая-либо помощь… Может быть, денежная. Все-таки ваши затраты сейчас…

— Чем вы можете нам помочь? — не успокаивался Ковалев.

— Пожалуйста, давайте поговорим хоть раз спокойно, выслушайте нас. Я вас понимаю. Но мы пришли, потому что действительно можем вам помочь.

— Неужели вы можете в два счета поставить на ноги мою дочь? — язвительно проговорил мужчина.

Его жена тихо отошла в другой конец коридора и изучающе разглядывала хирурга, который оперировал Аню.

— Как вы можете нам помочь? — неожиданно тихим эхом повторила она вопрос мужа.

— Я хотела пригласить вас в мой детский сад. Ведь вы одно время работали учителем начальных классов? И еще… мне неловко задавать вам этот вопрос, но… но я врач… В общем… Простите, вы уверены, что больше не сможете иметь детей? — храбро спросила ее Полина, решив действовать напрямик.

— Мы не готовы к такому разговору. Будет лучше, если вы нас сейчас нас оставите, — отозвалась Марина Васильевна.

Супругам Холмогоровым ничего не оставалось, как попрощаться и покинуть квартиру, где их не ждали и разговор с ними вести не хотели. Наверное, супруги Ковалевы были правы. Никто не должен вторгаться в их личную жизнь. Но Анина болезнь… Второй ребенок мог бы сгладить многие проблемы. Да и для Анюты появление братика или сестрички было бы радостным событием.

— Жаль, что все напрасно, — вздохнул Никита Михайлович, когда они спускались по лестнице. — Мы с тобой два наивных идиота. А почему ты мне раньше не сказала, что собираешься предложить Марине Васильевне работу у себя?

— Я, честно говоря, вовсе и не собиралась. Я подумала об этом, только когда увидела ее сейчас. Как я еще могу сблизиться с ней иначе? Но сам видишь, что получилось из моей затеи…

— Возможно, ты права. В любом случае, ей нужно как-то помочь. Жаль только, что не удается найти подход к ее мужу.

— Знаешь, мне кажется, надо попробовать поговорить с ними по отдельности, — проговорила Полина задумчиво. — Что касается Марины Васильевны, мне кажется…

— Что тебе кажется? — с любопытством спросил Никита Михайлович.

— Мне кажется, что она все-таки придет ко мне. Наверно, ей было неловко согласиться при муже на мое предложение.

— Ты так думаешь?

Полина была в этом уверена.

На следующее утро в дверь позвонили, и Татьяна Андреевна пошла открывать. На пороге она увидела незнакомую женщину.

Присмотревшись внимательнее, она узнала в ней Марину Васильевну Ковалеву. Похудела и осунулась. На звонок следом за матерью в прихожую вышла Полина и обрадованно протянула руки к вошедшей.

— Я так рада, что вы пришли, проходите. Как хорошо, что вы пришли именно сегодня, у нас скопилось необычно много дел. Мама, Марина Васильевна какое-то время будет нам помогать!

— А давай на ты? — непринужденно предложила Полина, вешая Маринино пальто на вешалку.

— Да, конечно, называй меня просто Мариной.

— Чувствуй себя как дома… — Полина взяла ее за руку и повела в детскую, знакомить с малышами.

Дети притихли и с любопытством рассматривали незнакомую тетю.

— Это тетя Марина, сегодня она будет мне помогать. Вы должны постараться быть очень послушными, обещаете?

Одна из девочек весело крикнула: «Да! Обещаем!», и по ее веселому личику Марине сразу стало ясно, что эта озорная веснушчатая девчушка тут главная зачинщица всех шалостей и проказ.

— Как тебя зовут? — спросила она тихо у маленькой разбойницы.

«Надо ей сказать, чтобы она говорила погромче», — подумала Полина. Иногда она и сама под вечер уже не могла громко разговаривать, но ведь с детьми всегда так — нашумишься, начитаешься вслух, какой уж тут голос!

— Я Катя, а это Саша. Саша мой брат, он младше. Он еще совсем глупый. Ха-ха-ха!

— Врет она все, тетечка Мариночка! Я не глупый! Это она сама глупая! И старшая притом! — возмутился бутуз, веснушками похожий на Катю.

Марина растерянно посмотрела на Полину, которая поспешила ободрить ее улыбкой.

— А давайте в прятки! Сашка водит! — задорно выкрикнула конопатая Катерина.

— Почему все время — я? — захныкал несправедливо обиженный Сашка.

— Не ссорьтесь, разбойники! Тетя Марина с удовольствием с вами поиграет, — утихомирила их Полина.