Исцеление психических болезней

Таким образом, нельзя обращать на одержимого/умалишенного то проклятие, которое относится к диаволу[218]. Нельзя приписывать человеку те пороки, которые относятся не к его природе, а к живущим в нем бесам. Одержимый/умалишенный является на самом деле жертвой, заслуживающей христианского сострадания, а не суда и осуждения. Следующий случай, приведенный в житии преподобного Антония Великого, прекрасно характеризует отношение отцов Церкви к одержимым: «И иной некто из людей знатных пришел к Антонию, имея в себе беса; бес этот был весьма лют; одержимый им не знал, что приведен к Антонию, и пожирал извержения тела своего. Приведшие просили Антония помолиться о бесноватом. Антоний, из сострадания к юноше, молится и всю ночь проводит с ним во бдении. Пред рассветом юноша, внезапно устремившись на Антония, повергает его на землю, и когда пришедшие с ним вознегодовали на это, Антоний говорит им: "Не сердитесь на юношу; виноват не он, но живущий в нем бес"»[219]. Столь же характерный пример мы находим в житии преподобного Афанасия Афонского: когда некий одержимый или умалишенный по имени Матфей, отданный на попечение одного из братии монастыря, становился невыносимым, преподобный Афанасий упрекал не его, но заботящегося о нем брата за недостаток усилий, ибо знал, что источник причиняемых Матфеем неприятностей не он сам, но «жестокость диавола». Составитель жития подчеркивает, что братии приходится бороться здесь именно с диаволом[220]. В том же духе, когда некий умалишенный Павел приводится к святому Аврааму и грубо его оскорбляет, Кирилл Скифопольский подчеркивает, что «бес непрестанно хулил Бога и оскорблял Авраама»[221].

Утверждение, что одержимый/умалишенный не ответственен за свои слова и поступки[222], вовсе не означает, что он совсем лишен индивидуальности. В святоотеческой перспективе такая безответственность признается ради того, чтобы оградить подлинную личность человека, показать, что его нельзя отождествить с тем внешним обликом, который на самом деле есть плод действий диавола. Отцы Церкви не только не отождествляют одержимого/умалишенного с живущим в нем бесом, но и не отождествляют с его безумием. Святитель Иоанн Златоуст неоднократно напоминает евангельские слова (см.: Мф 5, 22), что «называющий брата уродом будет прямо ввержен в геенский огонь»[223]. Называть человека умалишенным – тяжелый грех, ибо таким образом его ограничивают наружными признаками или же внутренней реальностью, которая не составляет его сущности, то есть человека сводят к несущественной стороне его бытия; не видят, что на самом деле он – иной; отрицают его подлинную личность, забыв о том, что он прежде всего образ Божий и призван быть сыном Божиим.

Поэтому отцы Церкви принимают приводимых к ним одержимых/умалишенных с большим уважением и относятся к ним с любовью, сочувствием, милосердием, состраданием[224]. Они никогда не смотрят на них как на виновных, но всегда идут им навстречу, как страждущим братьям. Они никогда не судят их и никоим образом не отталкивают, но с готовностью принимают их к себе, во всем относятся к ним, как к себе подобным, и заботятся о них, как о своих ближних.

Так, в процитированном выше отрывке из святителя Афанасия Великого изображен преподобный Антоний, полный «сочувствия» к приведенному к нему юноше. Такое же отношение у преподобного Афанасия Афонского и его учеников: «Матфей был одержим диаволом. Он пришел к старцу и просил его помочь ему. Святой поцеловал его как члена своей общины. Затем он призвал одного из братии, о котором знал, что он искусен. Он доверил ему страдальца, тайно сказав: "Ты получишь от этого великую пользу". Этот брат принял в свою келью одержимого как великое сокровище». Однако этот брат недолго смог переносить Матфея из‑за жестокости обладающего им беса. «С благоговением и печалью» он исповедовал свою неудачу святому Афанасию, утверждая, что виной этому лишь его собственная слабость. Тогда старец поручил Матфея другому брату, «еще более испытанному и великодушному». Но он также потерпел неуспех. Наконец, обращаясь к третьему, еще более твердому брату, преподобный Афанасий сказал: «Возьми этого брата, и если ты не поддашься малодушию, то – уверяю тебя – одно твое терпение сделает тебя наследником Царства Небесного»[225].