Исцеления не будет. Поэзия земли русской

Смолин, Скоблев и Сергеев делали пометки в записных книжках. По окончании совещания Скоблев и Сергеев помчались в институт, где работал Павел Кузьмич Тельнов. Смолина прокурор попросил задержаться. Когда они остались вдвоем, Иван Иванович сказал, что он недоволен ходом следствия.

— В вашем докладе звучали нотки благодушия. Так не годится. Надо ускорить расследование. Иначе не вырветесь из плена разрозненных фактов.

Прокурор внимательно поглядел на Смолина и закончил: «А теперь идите к себе, все осмыслите».

Смолин сидел в кабинете, прозванным «одиночкой», и осмысливал собранную по делу информацию и замечания, высказанные на совещании. Сегодня ему, как студенту, напомнили, что успех дела во многом будет зависеть от того, насколько глубоко следователь разберется в психологии пострадавшего. И поэтому Смолин сосредоточился на оценке и сопоставлении известных фактов из жизни Таисии Евгеньевны и Павла Кузьмича. Смолин знал, что Тельнова любила модные вещи с иностранными ярлыками, не стеснялась и не боялась носить драгоценности. В этом, в общем-то, не было ничего предосудительного. Испокон веков женщины стремятся покрасивее и понаряднее одеться. Такова их природа. И переделать ее невозможно. Можно лишь заставить женщин одеваться скромнее. Так именно и поступил римский император Гай Юлий Цезарь, подписавший декрет, запрещавший женщинам носить украшения. Он сам сорвал их с платья жены, когда та осмелилась не выполнить его предписания. Но Павел Кузьмич Тельнов не Цезарь. Он не запрещал жене носить дорогие вещи и ювелирные изделия. Он лишь предупреждал ее о том, что это опасно, а следовательно, и неразумно.

Таисия Евгеньевна не прислушивалась к советам мужа и жила напоказ. Значит, не боялась не только тех, кто мог бы насильственно снять ценности, но и тех, кто мог бы поинтересоваться, на какие доходы они приобретены. В то же время ей было что скрывать от людей. Объяснить такое поведение можно было лишь преступной деятельностью Тельновой. Часто лишь поначалу преступники всего опасаются, но вскоре они начинают верить в безнаказанность, после чего живут в свое удовольствие. И таким образом создают угрозу разоблачения. Вот и могли компаньоны Тельновой подумать, что она зарвалась. Раз, другой ее предупредили. Не прислушалась. Потом решили «убрать». Смолин поймал себя на мысли: это рассуждение увело его от Тельнова. Знал ли Павел Кузьмич о связи жены с Горовскими, о том, что они были ее компаньонами? Пожалуй, нет. Ему было известно, что за вознаграждение Тельнова лечила людей на дому. «К жене приходили клиенты на прием», — признался Тельнов во время второй беседы. Этим он объяснял ее дополнительные заработки. Поэтому появление у жены новых дорогих вещей его не удивляло. Возражал Павел Кузьмич не против них, а против жизни напоказ. Значит, и сам был человеком не без греха.

У Смолина был тренированный мозг. Он без труда мог вспомнить мельчайшие подробности по делу. Оценивая их, Смолин еще раз убедился в справедливости замечаний, высказанных на совещании. Собранная информация не позволяла полно представить Тельнова, Тем не менее за его внешним добродушием, готовностью помогать следствию Смолин начал видеть неискренность. Но это было вполне объяснимо. Человек перенес огромное нервное напряжение, потерял жену. Поэтому неискренность могла объясняться подавленностью, трусостью.

Более удивительной была неспособность вспомнить грабителей. Хотя в минуты душевного потрясения это возможно. И все же Тельнов должен помнить, что делал он, его жена и дочь до нападения.

И Смолин решил подробно расспросить Тельнова о том, как он провел воскресенье, попытался по часам, по минутам восстановить этот день.

Наметив план предстоящей беседы с Тельновым, следователь стал анализировать линию Тельнова — Кацюба. Если допустить, что Кацюба отдал племяннице часть своего богатства, то она могла безбоязненно демонстрировать купленные бриллианты.

Имея деньги, полученные законным путем, Тельнова зажила на широкую ногу. Кто-то ее выследил, а затем совершил разбойное нападение на квартиру. Эта версия приобрела особую значимость после того, как Скоблев и Сергеев вышли на Лыча. Смолин решил, что надо сегодня же показать Тельнову изъятые из комиссионного магазина часы. Если он их опознает, то будет установлен, если не убийца, то тот, кто связан непосредственно с убийцей.

Достав из сейфа изъятые часы, Смолин решил ехать в больницу, не дожидаясь возвращения товарищей из института.

ЖЕЛТЫЙ милицейский «газик» быстро домчал до дома Арсина. Окна были закрыты, но через одно из них сквозь щели ставней пробивался электрический свет. Сергеев постучал в ставню. Залаяла собака. Но никто не выходил на крыльцо. Арсин показался минут через десять. Покачиваясь, он подошел к калитке и спросил пропитым голосом:

— Что надо?

— Загоните собаку в будку и откройте калитку, — распорядился Скоблев.