Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1

Адам помедлил. Есть только один способ понять, что происходит — открыть дверь. Он взялся за дверную ручку, но его опередили — щелкнула задвижка, дверь заперли.

Это ещё сильнее подогрело любопытство Адама, но крик Габриэль застал его врасплох. О загадке пришлось забыть.

— Профессор! Профессор! — кричала она, — Что с вами? Это же я!

Когда Адам спустился, то не сразу понял, почему Габриэль называет «профессором» исполинского уродливого монстра. Тело его было продолговатым и полупрозрачным, а внутри, точно в желе, бултыхались органы. Костяные пластины на позвоночнике, как у стегозавра, царапали штукатурку на потолке, когда он водил своей змеевидной шеей в поиске жертв. Стол и диван превратились в кучку обивки, щепок и искусственной кожи.

— Габриэль!

Чудовище зашипело и извернулось одной шеей. Вот тогда все встало на свои места… Морда зверя выглядела… как лицо профессора Нортона… Те же глубокие морщины на лбу, зачесанные назад редкие седые волосы, аккуратные очки на переносице…

Адам остолбенел от этого зрелища, но быстро очухался, когда полка, сорванная когтистой рукой с кривыми пальцами-ветками, прилетела ему в правое плечо, выбив из ладони единственное средство защиты — кухонный нож.

— Адам!

— Габриэль! Беги на улицу, я отвлеку его!

— Это профессор Нортон! — слезно восклицала та, вжимаясь спиной в стену.

Рука монстра снова замахнулась на Адама. На этот раз тот был сосредоточен и успешно отпрыгнул назад. Половицы перед ним затрещали и раскололись от удара.

Чудище взревело и отвернулось от Адама к к окну. Поначалу казалось, что зверь хочет сбежать. Он поднялся на деформированные ноги и плотно припал животом к стене.

Монстр начал восхождение к потолку, выделяя порами на животе клейкую бесцветную слизь. Теперь он с легкостью ползал по всем стенам, покрывая поверхности вязкой жидкостью.

— Черт! Адам, не наступай на слизь! — предупредила Габриэль, когда её ступня намертво прилипла к полу.

Монстр обездвижил одну из своих жертв и теперь мчался к ней, выставив вперёд резцы, которые наполняли пасть мутировавшего старика.

Лезвие ножа вонзилось в заднюю ногу монстра. Монстр завертел шеей из стороны в сторону и зарычал от боли.

— Можешь вытащить ногу? — Адам метнулся к Габриэль, подобрал её за талию стал тянуть на себя.

— Нет.

— А если снять обувь?

— Нет! — Габриэль злилась на Адама и ревела из-за профессора, не в силах предпринять что-нибудь дельное. — Хватит меня дёргать! Видишь же, не получается! — Она отбилась от рук пришельца и поверженно опустилась на пол, слизь тут же приняла её в себя, расходясь по запястьям и животу, словно живой плотоядный слизняк. Адам тоже попал в ловушку, но вовремя стащил с ноги ботинок.

— Профессор, простите, это всё моя вина, — бормотала Габриэль, — я всем приношу несчастья, я в самом деле неудачница…

Габриэль зажмурилась, потому что монстр рассек воздух когтями в её направлении. Она была готова встретить смерть, но две крепкие руки обняли её, заслоняя от удара.

— Адам…

Глава 10. Кропус

Часами ранее…

Жёлтый «Мерседес» снёс мусорный бак, подпрыгнул на бардюре и затормозил в пяти сантиметрах от ствола дерева. Гордон Уильямс, который был за рулём, выругался. Конечно же, это имя было ненастоящим, он выдумал его, пока перешагивал пролитый чай в кафе у столика профессора Нортона. Имя, дарованное ему при рождение, звучит как «Ацель», что с сондэсианского переводится как «Ползучая тень». Машина, кстати, также ему не принадлежала. Её он позаимствовал на дороге у молодого водителя. Но, увы, люди не любят, когда у них заимствуют что-то без разрешения, поэтому между мужчинами завязалась драка, и Ацель вышел из неё победителем. Как? В отличие от безмозглых людишек, которые привыкли чувствовать себя в безопасности, Ацель всегда был настороже. А ещё у него имелся козырь в рукавах, а если точнее — набор пропитанных различными химикатами дротиков в рукавах.

С натяжкой, но, скажем, Ацель «припарковался». Он выбрал место окрест дома профессора Нортона со стороны заднего двора. Одинокий автомобиль ярким пятном желтел на фоне отсыревшего после ночного дождя асфальта, пока его водитель встречал рассвет, развязно развалившись на сиденьях.

Ацель специально подъехал пораньше. Профессор Нортон стал его марионеткой после того, как получил дозу препарата, который Гордон Уильямс нарёк «Средством промывки мозгов». Оно, возможно, не такое эффективное, как телевизор, воздействовать на массы не может, но вот одиночным объектам мозги разжижает как надо. То, что доктор прописал. Очень злой доктор, мечтающий поработить человечество.