Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1

Премьер-министр Станвелла Энтони Хопкинс обсуждает с администрацией города возможное введение комендантского часа до разрешения проблемы: «Мы рассмотрим такую возможность, если манифестация пришельца повторится и будет задокументирована. Факт существования НЛО подтвердился и любая ситуация, связанная с крушением, не должна быть пущена на самотек, все «городские легенды», получившие огласку в соцсетях после тринадцатого июня обязательно пройдут проверку соответствующими органами».

— Ну что, видел? — Джим возвратил себе очки и с ними привычный размер глаз.

— Я понял. Инопланетяне. Но причём здесь я? — недоуменно уставился на него Эдвард.

— Да притом… — понизил голос тот, потому что в кабинет вошёл преподаватель и гул, заглушающий их тайный диалог, остановился. — Я тебе все покажу, когда будет перерыв.

— Покажешь? Что?

— Тсс! Потом. — И Джим как прилежный ученик усидчиво воззрился на доску.

Вариантов у Эдварда не было. Кое-как досидев до обеда, он поволок товарища в противоположную сторону от столовой, чем тот был неимоверно возмущён.

— Дай я хотя бы куплю себе булочку! — закапризничал тот, как малое дитя.

Разжалобить Эдварда не составило труда.

— Ладно! Только быстро!

Джим дошёл до буфета — под строгим контролем Эдварда, которого студенты всё так же сторонились, что, кстати, благотворно влияло на длину очереди.

Отвоевав заветную булочку и пачку сока, Джим подобрел, и уговаривать его ни о чем больше не пришлось.

На ступеньках их уже поджидала толпа.

— Эй пухляш, держи!

Джим притормозил, обозреваясь вокруг в поиске того, что он должен держать. Возле парапета стоял вразвалочку подкаченный юноша со стрижкой под ноль и со вседозволенным видом жевал во рту сигарету.

— Держи свой живот, Джим, а то вывалится! — крикнул он и разразился хохотом.

— Очень смешно! — смахнув рукавом крошки с нижней губы, тот воинственно напружинился. — Вот я сейчас доем и…

— Стой, — попридержал его Эдвард. — Не ругайся с ними. Это Питер Валлет из футбольного клуба и его команда. Тебе его не одолеть! Поверь, я знаю, о чем говорю.

Как бы не был крут Питер, а, увидав за широкой фигурой Джима малорослого Эдварда, он закашлялся, потушил сигарету о стену и ушёл, уводя своих ребят прочь. Толпа его фанаток, окруженная щекочащими уши сплетнями, засеменила в след за ним.

— Зря, — гордо куснул булочку Джим, смакуя вытекший ему на подбородок малиновый джем, — я б его уделал! В любом случае, нам сюда!

Джим отвёл Эдварда на задний двор учреждения, где в пятнистой сени зелёного бука находилась дверь чёрного хода. На стене неподалеку расплывались тёмно-красные буквы:

«Не связывойтесь с Эдвордом Лэйтом»

— Кто мог написать это… — подавился Эдвард воздухом, — так не грамотно?

— Серьёзно? — округлил бровь Джим, сминая упаковку от сока и бумажную салфетку от пирожка в единый ком мусора, чтобы позже зафутболить его в мусорку. — Тебя это волнует?

— Ох, ну ты же не хочешь сказать, что меня избегают из-за этой надписи?

— Дорогой мой, Эд, — назидательно крутил указательным пальцем Джим, — как ты думаешь, почему Мёрфи и Клайд сегодня не пришли на учёбу?

— Откуда мне знать?

— В новостях писали про наш колледж! И студенты, на которых напал пришелец, — это два наших хорошо известных критина, которые вчера макали тебя головой в унитаз! — Джим приподнял съехавшие с переносицы очки и под линзами зловеще сверкнули его смешные светлые глазенки. — Возможно, они мертвы, а эта надпись… — выждал он эффектную паузу, наслаждаясь бледностью на лице Эдварда, — сделана их кровью!

— Кровью?..

Джим согнулся пополам в раздувающем живот хохоте.

— Прости-прости, не сдержался! Но твоё лицо! Это надо было видеть! Жаль, что я не успел включить камеру!

— Джим!

— Ну Эд, ну дружище! В новостях бы прописали, если бы кто-то пострадал! А если серьёзно… — сделал успокаивающий вздох тот. — Походу дела, какой-то пришелец заступился за тебя, поздравляю!

— Почему сразу пришелец?

— Об этом говорят все факты. У тебя, случаем, нет на примете знакомого инопланетянина?

Эдвард был в таком ступоре, что, открыв рот для ответа, забыл родную речь и, как итог, не сказал ни словечка. Мысль, которую он хотел донести до Джима, упорхнула из его головы. Практически высохшая с ночи надпись, где под каждой буквой скопились жирные ещё блестящие сгустки, багровела на кирпичной стене, в рваных вихляниях теней, проецируемых качающейся на ветру зелёной ветвью.