It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Но у нас не было времени сидеть и размышлять о мрачных вещах. Guns N’ Roses направлялись в Лондон на концерт по случаю релиза Live! Like a Suicide EP, выпущенного шестью месяцами ранее, в декабре 1986-го. EP был быстрым и энергичным сборником песен – две наши и два кавера. В то время нам нельзя было иметь ничего – вообще ничего – на виниле. (Кстати, шум толпы в том ЕР был взят с записи фестиваля 1970-х «Texxas Jam» - мы подумали, что это прикольно – поставить на фон шум огромного стадиона, в то время как для нас считалось удачей играть для нескольких сотен.) Но ЕР не пользовался успехом нигде в мире. Кроме, как мы потом узнали, в Британии. Неведомо для нас, там росла группа фанатов и была рада каждой крупице информации и новостей о группе. Когда журнал Kerrang! прислал фотографа в Лос-Анджелес, чтобы снять нас для статьи в начале 1987-го, мы были полностью сбиты с толку. Kerrang! был крупнейшим британским рок-журналом. К нам уже проявляла интерес местная пресса, но Kerrang!? Мы были наполовину убеждены, что кто-то хочет над нами таким образом пошутить, но фотограф появился, и статья была напечатана. Затем лондонский организатор концертов связался с нами и предложил нам сыграть в известном клубе «Marquee» в июне, перед выпуском Appetite. До того момента, единственным местом вне штатов, где я был, являлся канадский Ванкувер, где я играл на панк-концертах с разными сиэтлскими группами в подростковом возрасте. Так что это были хорошие новости. Замечательные. Великолепные.

Английские пацаны были из тех, кто цепляются за одну группу и сильно по ней тащатся. В середине 80-х, такой группой были Hanoi Rocks, восхитительная группа финнов, которые переехали в Англию и писали лучший и грязнейший рок на планете. Когда Hanoi приехали с туром в Америку в 1984, их ударник погиб в автокатастрофе, когда поехал за выпивкой вместе с Винсом Нилом из Motley Crue во время нескольких выходных дней в Лос-Анджелесе, тогда, в декабре. А осенью того года я только-только приехал в Голливуд, и у нас со Слэшем были билеты на концерт Hanoi Rocks, который так и не состоялся из-за той автокатастрофы. Это был невероятно печальный момент для рок-н-ролла, и Hanoi Rocks после этого больше не играли – они вскоре распались.

Но вернёмся к нашему британскому выступлению в июне 1987. После того как билеты на первый концерт были распроданы в рекордный срок, нам добавили ещё один концерт, но билеты на него разошлись так же быстро, так что нам добавили ещё и третью ночь. К тому моменту, когда мы приехали в Лондон, мы были небольшими знаменитостями. Мы обнаружили, что стали “тем самым” – группой, которая была нужна британской молодёжи, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся после Hanoi Rocks. Мы остановились в понедельно арендуемой квартире - она была намного дешевле отеля – и иной раз люди останавливали нас посреди улицы. Они на самом деле знали, кто мы! Это было странное ощущение, даже в таком небольшом масштабе.

Я освоил перемещение в лондонской подземке, называемой “The Tube», потому что каждый вечер, который мы там были, проводились отличные концерты. Однажды мы со Слэшем поехали на Replacements и напились так, что, оказавшись в метро, в итоге сели на поезд, едущий не в ту сторону. Когда мы приехали на конечную, поезда уже прекратили ходить, и у нас не было денег на такси назад. Да и всё равно я не знал адреса, по которому мы остановились. Всё, что мы знали – это как добраться туда от нашей станции. Закончилось всё тем, что мы небрежно ударили друг друга от разочарования и отрубились на станции.

На самом же деле, разумеется, мы приехали чтобы охуенно отыграть. Во время этого периода жизни группы – и с неизрасходованной энергией, накопившейся за полгода мнимого отсутствия выступлений – никто не хуярил рок с таким рвением и насмешкой или с таким же безрассудством и плохими намерениями. Я не выпендриваюсь – мы действительно работали на всех парах. На саундчеке перед первым концертом 19-го июня 1987-го, мы прошлись по одному каверу. Мы играли его только один раз, но каким-то образом наши чувства идеально вложились в эту песню Боба Дилана, и мы дали волю эмоциям. В тот день неожиданно объявился Тодд Крю - он катался по Европе по талону (Eurail pass), который получил по окончании колледжа, но ранее не использовал – и сказал, что его просто унесло той энергией, с которой мы играли эту песню.

Когда мы подошли к «Marquee» первой ночью, чтобы играть собственно сам концерт, нас встретила толпа, заполнившая целый квартал перед клубом. Мы были полностью потрясены тем, что все эти люди пришли на нас. Доверившись оценке Тодда, концерт мы решили закрыть тем самым кавером, который играли на саундчеке тем утром, “Knockin’ on Heaven’s Door.”

Мы тусовались на улице перед «Marquee» после того концерта, а также перед и после двух следующих. Мы трепетали перед тем, как нас встретили.