It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Когда мы прилетели обратно в штаты, ничего особенного нас не ждало. Мы решили выступать на разогреве в туре Cult, британской группы с готичными корнями. Они добились успеха с песней “She Sells Sanctuary” из второго альбома, Love, и в середине августа выезжали в тур по Канаде и западу США в поддержку своего третьего альбома, Electric. С ожидаемым выходом альбома, у нас был небольшой бюджет для команды, мы с Тоддом придумали план: он поедет с нами в тур Cult в качестве моего гитарного мастера. Он бы мог получить немного денег, работая в туре, чтобы затем по возвращении в Лос-Анджелес собрать новую группу.

Оставалось убить еще месяц или около того. Слэш уехал в Нью-Йорк на встречи с компаниями, занимающимися атрибутикой, прямо перед выходом “Аппетита” в США. Тодду по пьяни попала вожжа под хвост, и он полетел в Нью-Йорк, чтобы присоединиться к нему. Видимо, Тодд считал, что это будет приятным последним загулом перед тем, как ему придется немного протрезветь, чтобы отработать концертный тур. Тодд всегда звонил мне раз по восемь на день; продолжал звонить и из Нью-Йорка. Но потом звонки прекратились. Я подумал, что он наверняка познакомился с какой-нибудь девушкой и зависает у неё в квартире без телефона.

Но это было не так.

В воскресенье в три часа ночи зазвонил телефон, разбудив меня из глубокого сна. Я поднял трубку и услышал голос матери Тодда.

- Дафф! Пожалуйста, скажи мне, что Тодд сейчас здесь с тобой. Пожалуйста, скажи мне, что он здесь!

- Что?

Я не имел понятия, о чём она говорила, и продолжал тереть полузакрытые глаза.

- Тодд не умер. Он не мог! – кричала она.

Я полностью онемел. Инспектор Нью-Йоркской полиции позвонил ей и сообщил, что было найдено тело её сына. По его словам, он умер от передоза героина.

Это не может быть правдой. Он вломится в дверь в любую минуту.

В отчаянии и недоумении я сделал несколько звонков. Это было правдой: Тодд был мёртв. Мёртв.

До сего дня, об этом сложно было говорить или даже представлять это. Всё, что я знал тогда: двое моих лучших друзей внезапно были стёрты с лица Земли, один за другим. Сначала Джим, потом Тодд. Я чувствовал, как будто меня оставили плыть против течения в мире, в котором становилось всё темнее и темнее.

Я не знал, куда идти. С Эдди я связаться не мог. Энди был в тысяче миль отсюда. Мама всегда была на том конце провода, но мне всё равно казалось, что я внезапно заблудился.

Я чувствовал себя таким одиноким.

Я поселился вместе с моей девушкой Мэнди несколько месяцев назад, и теперь я предложил ей выйти за меня. Поспешно, конечно. Но мне нужно было сделать что-то серьезное, чтобы почувствовать твердую почву под ногами. Она согласилась.

Guns N’ Roses начали тур с Cult с Галифакса 14-го августа, с почти каждодневными концертами, продлившийся чуть больше месяца. Галифакс находится в Новой Шотландии, на восточном побережье Канады. Несмотря на всё остальное, это была захватывающая перспектива: никто из моей семьи никогда не был в Новой Шотландии - и никто из моих знакомых тоже. Я был первым, кто там побывает. Каждый раз, когда я впервые делал что-то вроде этого, я полагал, что мне стоит наслаждаться моментом. Это также был первый раз, когда я был частью тщательно организованной “операции” в поддержку релиза альбома. У нас был гастрольный автобус! У нас было несколько настоящих гостиничных номеров! И ресторанная еда! Охуительно!

В первую ночь тура за сценой я увидел Билли Даффи – гитариста Cult – сидящим за своим ужином за одним из столов в обеденной комнате. Я сделал в его адрес небольшой кивок, вроде как кореш корешу, в надежде, что он может знать моё имя – ну, он Даффи, я Дафф – и это будет поводом завести разговор. Ага, щас. Не вышло. Он увидел просто высокого придурка со странным тиком. Проигнорировав меня, он вернулся к поеданию своего сраного ужина. Я чувствовал себя полным лохом.

Выход на сцену той ночью был особенно классным. Не имело значения, что народу было, может быть, человек пятьдесят, когда мы вышли на сцену. Кое-что на что я не обратил внимание – стояли баррикады между сценой и зрителями, отводящие много места для охранников, чтобы те могли там при надобности собраться. Из-за этого разрыва, свет со сцены не освещал пришедших людей. И весь этот свет ослеплял. Общий эффект должен был заставить нас чувствовать себя так, словно мы играем перед огромной зияющей пустотой.

Мы решили исполнять “Knockin’ on Heaven’s Door”, чтобы отдать должное Тодду, которoму она очень понравилась, когда мы впервые её сыграли в тот раз в Англии. Когда мы играли её на сцене на первом концерте тура, производимое песней впечатление усиливалось, так как мы решили использовать её в качестве публичного объявления о смерти нашего друга.