It's So Easy And Other Lies (ЛП)

И потом, может они позвонили бы, даже если считали, что это может разрушить мою трезвость. Если б кому-нибудь, порученному следить за группой, было не насрать на здоровье членов группы, Ганзов бы сняли с туров и отправили на терапию несколько лет назад. Эта мысль не ускользала от меня, в то время как телефонные звонки становились всё более и более частыми. Этим доверенным профессионалам нужны были только деньги, а я был всего лишь средством для достижения их целей. Ну что ж, они могут дружно идти нахрен. Эй, менеджер группы, почему бы тебе не вытащить голову из задницы и начать действительно управлять долбанной группой, вместо того, чтобы беспокоится за то, что тебя могут уволить за слова, которые нужно сказать? Не будет никакой группы, если ты и дальше будешь вести себя как дырка и перекладывать ответственность!

Если бы я пытался “сохранить” группу, то я это делал бы для нас, а не для них. Мы уже заработали много денег – я достиг, казалось бы, недостижимой мечты зарабатывать на жизнь музыкой. Но для людей, звонивших мне сейчас, единственной заботой было “заработать еще больше” денег, неважно как. Деньги для меня не были на первом месте, не являлись причиной того, чтобы пробраться в музыкальную индустрию, и сейчас деньги не заставят меня залезть обратно в ситуацию, которую я даже не представлял, как исправить – или даже захотеть попытаться исправить.

Кроме того, я поучаствовал в велогонке.

Глава 40

После моего пребывания в Лэйк в течение нескольких дней, я знал, что адаптация к высоте может занять пару дней. Гонка Big Bear начиналась на высоте 2100 м и постепенно достигла 2550 м. Я нашел небольшой мотель в Big Bear Mountain и оставался там на нескольких ночей до начала гонки.

В преддверии гонки Адам Дэй, гитарный техник Слэша, начал кататься со мной, а уже непосредственно в день самой гонки он пришел, чтобы подбодрить меня – знак дружбы, который я никогда не забуду. С того момента как я снял свой велик с подставки и вытащил его из кузова своего грузовика, я не мог не смеяться над собой. Я вдруг понял, насколько неопытным велогонщиком я был. Из тысячи участников я был единственным, кто надел кроссовки с высоким голенищем и рваные джинсы, а на голову натянул бейсболку задом наперед. На всех остальных были надлежащие велосипедные штаны, специальные ботинки с защелкой и аэродинамические аварийные шлемы. Гоночные велосипеды были легкие, сделаны из титана или углеродного волокна с передними и задними амортизаторами. У моего Diamondback вообще не было подвески. Я выглядел как лох. У меня все сильнее стучали зубы. Ну что ж. Я тренировался для этой гонки и не собирался так просто сдаваться. Я утешал себя мыслью о том, как много добился за такой короткий промежуток времени.

Когда стартовый пистолет выстрелил, безумный поток велосипедистов сбил меня. Я поднялся, залез на свой велосипед и вернулся на трассу. Первая часть маршрута проходила по очень крутому склону. Мой любимый этап гонки. Эти горовосхождения приносили мне одни страдания; страдания были моим путем к спокойствию. Я поднажал и начал свой подъем, свою гонку. Вскоре я обогнал парней, которые меня сбили. Я еще раз заценил их карнавальные костюмы и причудливые велики. Я ехал, поднимался, и обогнал еще некоторых велогонщиков.

Мой разум прояснился, и я даже начал наслаждаться пейзажем. Я был рад, что оказался там. Гонка вдруг показалась мне веселой и расслабляющей. После 2.5 км время от времени начала попадаться грунтовая дорога, и я мог уже увидеть финишную черту в нескольких километрах вниз по горе.

Я почувствовал запах горячей земли и душистых кустарников. Насыщенный солнцем воздух, казалось, тоже имел свой аромат. Возможно, моё подавленное состояние, как будто сидишь в аквариуме, лишь частично было вызвано внешними факторами – может быть, все это время мое неумение жить полной жизнью явилось результатом претупления чувств. Теперь я слышал крики птиц, шелест сухих листьев, хруст гальки под моими шинами. И хотя мой пульс сильно ускорился, удары в груди не наполняли меня страхом и паранойей, как это было раньше, когда все мое существо, казалось, отвратительно содрогается от каждого безумного стука моего отравленного кокаином сердца.

Курс сменился, мы больше не ехали по горному хребту. Когда я ехал последние несколько километров вниз по склону, я понял, что смогу закончить эту гонку. Никакими словами нельзя выразить, как я ликовал в тот момент. Я знал, моя жизнь действительно была в моих руках, я мог задать свой курс, и каким бы сумасшедшим путем я ни пришел к этому пониманию, это было без помощи центров лечения или реабилитации, и это работало – на данный момент. Я финишировал 59-ым из 300 человек в классе для начинающих. Гребаное чудо.

Как только гонка закончилась, я немного постоял на пьедестале, чтобы удовлетворить других гонщиков и зрителей. Производители велосипедов пригласили профи, которых они спонсировали, занять свои места. Люди могли взять автографы. Но я не знал ни одного из них.

Затем какой-то парень сказал мне: «Эй, чувак?»

«Да?»

«Эй, ты Дафф?»

«Да».