It Sleeps More Than Often (СИ)

— Что, сестрица, деревенщины уже нажаловались? — фрау выходит из машины, её настроение явно приподнято.

— Типа того, — Катарина решает держать курс на панибратство. — Мне донесли, что Вы грозились полицией? А не рановато ли?

— А Вам-то что? В церковь они нас не пустили, так что…

— Мадам, — Катарина теснее подходит к фрау и понижает тон. — Если бы они всех подряд туда пускали, не было бы никакой загадки. Своими угрозами Вы только заставите их потщательнее припрятать улики. Действуйте хитрее.

— Времени нет на хитрости. Мне звонят с радио и телеканалов по пять раз на дню — требуют чистосердечного признания в убийстве старого святоши. Надоело, знаете ли…

— Вот, — Катарина отыскивает в записной книжке мобильника телефон профессора Гессле. — Если найдёте подход к этому старцу, то сразу приблизитесь к разгадке. Можете использовать моё имя в качестве рекомендации. А когда наконец поймёте, в чём суд да дело — возвращайтесь в деревню. Но не топорно, с мегафонами и транспарантами, и уж точно не с силовиками. Будьте хитрее, и Вам воздастся.

Фрау, явно заинтересовавшись, записывает номер профессора.

— Хитрее, воздастся. Не зря говорят, что Змий Искуситель цапнул Еву за задницу и заразил хитрозадием весь женский род. Ну ладно, подруга, надеюсь, ты не гонишь… По коням!

Курившие на обочине соратники вновь рассаживаются по авто и стремительно несутся прочь. Катарина с облегчением опускает напряжённые плечи. Кажется, на ближайшее время она обезопасила Рюккерсдорф от визитов полиции. Теперь нужно поговорить со Шнайдером. С ним явно неладное творится!

Добравшись до деревни, она находит нужную дорожку — грунтовую с местечковыми проблесками гравия — и берёт курс к дому настоятеля. Люди вокруг будто вымерли — вялая, душная тишина прерывается лишь голосами птиц и животных — как домашних, так и диких. Ни шума моторов, ни человеческой речи — словно деревня и вовсе необитаема. Немудрено — разгар рабочего понедельника, да ещё такая жарища выдалась: наверняка, работяги пашут на своих местах, а иждивенцы скрываются от жгучего солнца по домам. Со временем от всего этого безлюдия делается даже не по себе: сколько фильмов ужасов начинаются именно так, с видов пустынных подворий? Вдали слева, меж домов, зеленеют поля. Ещё пару месяцев, и они пожелтеют, изменив пейзаж, но пока ведь даже не лето. Одинокое чучело, призванное оберегать свежие посевы от жадных птиц, лишь усугубляет ощущение чего-то гнетущего, давящего. Чучело, должно быть, новое — по крайней мере, в предыдущие заезды в деревню, Катарине на глаза оно не попадалось — но выглядит так, будто сто лет здесь стоит: рваные обноски, намотанные на деревянный крест, увенчанный худой панамой. И птицы — чёрное вороньё. Гвалт, заполняющий собою всю округу. Там, где воро́ны — хорошего не жди. Катарина символично сплёвывает в приоткрытое окно, продолжая движение вперёд. Чучело давно осталось позади, а она всё пялится на него, выкручивая шею, как загипнотизированная. Ещё немного, и она свернула бы её совсем, но на счастье, чучело и вовсе скрылось из вида. Катарина наконец обращает свой взор вперёд, с наслаждением похрустывая шейными позвонками, и едва успевает притормозить. Что-то громкое и бранное срывается с губ — прямо перед лобовым стеклом возникают две фигуры. Надо же так зазеваться, чуть до беды не дошло! Вглядевшись, она с ужасом осознаёт: это дети — они буквально бросились под колёса, преградив ей путь! Мальчик и девочка лет десяти-двенадцати стоят перед ней, взявшись за руки и… смеются? Спешно выскочив на улицу, Катарина бежит к ним с увещеваниями:

— Вас что, не учили по сторонам смотреть? Кто же на дорогах играется? — она бранит их, имея в виду себя и свой водительский прокол.

Сосредоточившись на детях, она не замечает, что со всех сторон на неё уже движутся люди, обступая кругом и отрезая от автомобиля. Они крадутся совсем бесшумно, будто специально обучались этому навыку. От неожиданности сестра мечется, не зная, куда податься, куда смотреть. Среди окружающих она узнаёт весь местный бомонд: и трактирщика, и его дочерей, и старуху, что в день, когда из леса вытащили тело Майера, стращала её в церкви…

— Что Вам надо…

— Зря ты сюда наведалась, сестра. Тебе здесь не рады, — скрипит та, вплотную подойдя к монахине. — Предупреждали же тебя — не лезь не в своё дело…