Итак, если свет, который в тебе, - тьма, то какова же тьма? (СИ)

— Мерзость какая! — с отвращением выплюнула я и тут же, надев улыбку, обернулась к Дино. — Пойдём же!

Я ему кивнула наверх, вот только он явно не спешил идти у меня на поводу: вновь на его почти безэмоциональной морде поселилось некое удивление.

— Дино, прошу.

— Если я правильно понял, — задумчиво протянул он, глядя куда-то в мои ноги, — сейчас Сатана предлагал тебе моё высвобождение из этого тела?

Я кивнула и состроила глупую улыбку. Осознание того, что поступком своим, не подумав, я могла задеть крайта, потихоньку стало подкрадываться со спины.

— И ты ему отказала?

— Моя ладонь, — попыталась сострить я. — Если быть совсем точной.

Вот только Дино мою шутку не оценил: мельком он окинул меня взглядом с ног до головы и опять уставился в пол. Я же по ощущениям словно в грязь влипла. И лужа, в которой я застряла, разрасталась с каждым новым почти неразличимым вдохом змея. Чтобы не кричать о том, что так просто позволила себе погрязнуть в ней, я слегка приподняла руку и набрала полную грудь воздуха для короткого оправдания. Хорошо, что Дино всё же успел влезть вперёд, не дав мне провалиться ещё глубже.

— Разумно. Я бы так же сделал на твоём месте.

— Ты правда…

— Только… ты ведь понимаешь, что не сможешь вернуть его?

Моё облегчение как рукой смыло. Вновь тело сковала нарастающая тревога, а в животе поселилось донельзя противное чувство. Я ведь только-только придумала новый план!

— Люцифера не вернуть, — нехотя проскоблил клыками крайт. — Это… Это правда, Вик. Существо, которое раньше имело столько возможностей и сил, после обращения в человека даже в подмётки ему не годится. Лучшее, что может ожидать его, — выбор пристанища после смерти. Хотя ему давно заказана дорога в ад.

— Но Сатана может всё! — не выдержав, я сорвалась на крик и нездоровую улыбку. — Деньги, чёртовы крылья, тебя в прежнюю шкуру засунуть! И с Люци… С Люцифером тоже всё получится.

Руку себе заломила, а после ногтями впилась в рубцы на ладони. Они вселяли в меня веру, поддержку, пускай и несущественную. Я ведь только благодаря им держалась все эти дни. Касалась древнего рисунка, когда становилось совсем тоскливо.

— Он его вернёт, — повторила я куда тише. — Скажи же, Дино, согласись со мной.

Я на него глаза подняла, но не сразу нашла крайта. На том месте, где я видела его в последний раз, уже было пусто. Тут же перевела взгляд на дверь, на прореху в стене. Подумала, что уполз, не выдержал очередной истерики с моей стороны. А я бы его поняла, ведь сама едва терпела себя временами.

Тихо хмыкнув, я опустила голову, хотела развернуться и пойти в спальню, как увидела в своих ногах змею, что пыталась принять оборонительную стойку: она вытянулась и приподнялась к моим коленям. Заметив то, с каким трудом давались крайту эти действия, я почти не раздумывая села на ступень и пододвинулась к змею. Насильно его на себя посадила, прижала, как игрушку мягкую, и уткнулась носом в его прохладные чешуйки. Из-за того, что они медленно игрались друг с другом, я чуть не чихнула, ведь кончиками своими они щекотали мне нос. Но, несмотря на все неудобства и тянущую боль в лопатках, я не выпустила из объятий крайта. Он мне нужен был как никогда раньше. У меня… ведь никого не осталось больше.

Ночная прохлада сквозняком тянулась по лестнице, задевая всё на своём пути: и змею, чей яд был смертельным для человека, и девушку, что сама с каждым днём всё больше и больше походила на смерть. И плевать было на то, что каждый из них продрог в этом падшем мире, что у каждого горы дерьма накопились за спиной, и тащить их более сил не было. Плевать. Им… Нам наконец-то стало плевать.

Не засекала время, не пыталась часы разглядеть в полумраке дома, просто в какой-то момент мы оба с Дино поняли, что пора дать себе отдохнуть. С рук я его не выпустила, только сильней к груди прижала и, поднявшись, заперлась в спальне. Уложила змея на одну из подушек рядом со своей головой, одеялом зачем-то прикрыла. Дино уже спал, поэтому возражений с его стороны не поступило. И, к слову, только когда я оторвалась от этих матовых тонких век, только когда присела с другого бока кровати… Только тогда я обратила внимание на своё платье — ткань, что скрывала под собой грудь, была влажной в нескольких местах. Именно там, где утыкался в неё змей своей мордой.

Ночь обещала быть тяжёлой и неумолимо длинной. В планы мои входило изучить каждую трещину на потолке, вспомнить давно забытые события и загнать себя ими в тупик. А сон… Он давно отошёл на второй план. В измятой пижаме, которую мне удалось откопать в шкафу, не включая ночник, я пролежала на спине до первых лучей солнца. Стоило им просочиться в комнату и побежать по потолку, как усталость дала о себе знать: веки потяжелели, ноги заныли. Поэтому я даже вспомнить не смогла, в какой именно момент задремала. Разбудил меня стук молотка. Ощущение было такое, будто бил он по моей черепушке, вот только боли я не чувствовала.

— Опять за старое, — послышалось сонное шипение сбоку.

Улыбнувшись и протерев кистью глаза, я лениво потянулась.

— К этому можно привыкнуть, — зевнув, ответила я.