Итальянец

У Елены отчаянно бьется сердце. Пытаясь успокоиться, она с напускным равнодушием доходит до стены, приставляет к ней велосипед и снимает с него корзинку. Тень мужчины идет за ней, держась на некотором расстоянии. Собака крутится рядом с ними, и оба слышат ее довольное ворчание.

– Я смотрю, вы подружились с Арго.

– Да, это благородная собака. Доброжелательная.

– Не со всеми.

– Со мной уж точно, сами видите. Обычно собаки хорошо ко мне относятся.

Следует короткая пауза. Обоим неловко. Елена чувствует некоторое недоверие.

– Вы действительно пришли за этим?.. Зачем вам старые часы?

Ответ заставляет себя ждать пару секунд – итальянец колеблется, а может, ей кажется.

– Нет, у меня были здесь и другие дела.

– Вот оно что.

– Я воспользовался случаем.

Елена смотрит поверх ограды на близкое море, которым вполне завладела ночь. Только далекая полоска неяркого света видна на границе со звездным небом. Затонувшее судно поглотил мрак. Она достает из кармана ключи и поднимается на четыре ступеньки к двери.

– Видимо, я должна пригласить вас войти.

Мужчина медлит с ответом, словно раздумывая.

– В этом нет необходимости, – говорит он нерешительно. – Если хотите, я могу подождать здесь.

Она искренне удивлена:

– Но почему?

– Не знаю. – Он опять колеблется. – Мы ведь в Испании, так?… Из-за вашей репутации.

– Вы сейчас о чем?

– Ну, не знаю. Мужчина в доме, поздно вечером.

Елена смеется. Или он правда совсем наивный, думает она, или хочет таким казаться. Вместо раздражения эта мысль будит в ней любопытство.

– У меня нет соседей, которые наблюдают за мной из-за занавески. Так или иначе, моя репутация – мое дело. Вам не стоит об этом беспокоиться.

Она открывает дверь, приглашает его войти и безрезультатно щелкает выключателем. Затем на ощупь разыскивает керосиновую лампу и спички, зажигает фитиль и накрывает лампу стеклянным колпаком. Неяркий свет прокрадывается в гостиную, и мужчина озирается, словно пытаясь узнать обстановку. На нем темные брюки и белая рубашка без галстука, черная куртка. Спокойные зеленые глаза медленно осматривают все вокруг: мебель, ковер, потухший камин, книги, под которыми прогибаются полки стеллажей, свадебную фотографию Елены и ее мужа в форме моряка торгового флота.

– И вы сюда меня дотащили? – спрашивает он.

– Да.

Они смотрят друг на друга в неверном свете лампы, отчего неопределенность ситуации еще сильнее: мужчина не таит растерянности, она старается скрыть недоверие. Затем она подходит к письменному столу, открывает ящик, достает часы и другие подводные приборы и кладет их на стол. Он бросает на них беглый взгляд.

– Спасибо, – произносит он почти застенчиво.

Потом берет инструменты со стола и раскладывает по карманам куртки.

– Я собиралась ужинать, – замечает Елена.

Мужчина смущенно моргает и неловко, нерешительно поводит рукой, будто вспомнил нечто важное. Лампа освещает половину его лица, другая половина в темноте.

– Конечно… Не буду вас больше беспокоить, извините. Я сейчас же ухожу.

Елена поворачивается к нему спиной и непринужденно направляется в кухню, унося корзинку с продуктами.

– Да ладно, тут хватит на двоих, – говорит она, зажигая еще одну лампу. – Вы любите фрикадельки из тунца?

– Очень, – отзывается он из комнаты.

– Составите мне компанию?

– Вы приглашаете меня поужинать?

Он появляется на пороге кухни; кажется, он удивлен. Елена кивает, зажигает плиту и ставит кастрюлю с фрикадельками разогреваться.

– Ну да.

Она поднимает глаза, смотрит на него и впервые за этот вечер видит, что он улыбается. Белая полоска на смуглой коже – как в тот день, когда он бросал камешки в море, – удивительным образом подчеркивает и его уверенность в себе, и наивность. Или ей так кажется. Никогда раньше, думает она, я не видела ни у кого такой улыбки.

– С большим удовольствием, – слышит она его слова.

– Можете снять куртку, если хотите. Здесь тепло.

– Спасибо.

Елена расстилает скатерть на кухонном столе, ставит тарелки, кладет приборы, открывает бутылку вина, и они ужинают почти в полной тишине, то поглядывая друг на друга, то, наоборот, отводя глаза. Дают электричество; Елена встает из-за стола и гасит лампы. Потом итальянец помогает ей вымыть посуду, и они возвращаются в гостиную, где закуривают по сигарете.

– Могу предложить только сладкое вино из Малаги. Вы его уже пробовали, хотя, возможно, и не помните.

Он снова улыбается:

– Большое спасибо, но в этом нет необходимости… Я почти не употребляю алкоголь.

Они молча курят. Он сидит на диване, она в кресле-качалке, между ними низкий столик. Он снова внимательно оглядывает комнату, как будто на этот раз она кажется ему другой.

– Я совсем не помню дом, – говорит он.

– Естественно. Вы были без сознания, когда я вас сюда дотащила.

Его взгляд останавливается на фотографии в рамке, которая стоит на письменном столе.

– Это ваш муж?

– Был.

– Да, конечно, извините… Мне про вас говорили. Я знаю вашу историю.

– Интересно узнать, когда и кто вам про меня говорил.

Итальянец молчит. Он смотрит на дым от сигареты и, наклонившись, аккуратно гасит ее в пепельнице.

– Вы представляете собой проблему.

– Для вас или для других?