Итальянец по требованию

Но что ей делать в Москве? Марко же сказал: никакая она ему не невеста… И знает ли, что Бурджарини собрался покинуть стройные ряды холостяков, степных волков и непокоренных мустангов? Или она, бедолага, примчалась за ним в суровую Россию, а он привел ее в людное место и сейчас рубит правду про предстоящий брак?

Яна подалась вперед, прищурилась… Подождала, пока разразится классический итальянский скандал… Но все было тихо. Парочка уселась на ближайшую лавочку, и оба так умильно склонили голову над журналом… Какого черта?! Или… Да нет же. Или все-таки… Или он решил продолжать отношения? Снять сливки с красотки Клаудии, пока она верит в их будущее, а потом разом огорошить штампом? И связано ли ее появление с его утренним хорошим настроением? Ведь так долго он ходил мрачный и раздраженный… Очевидно ведь, что у мужчины любой день без секса – критический. И тут вдруг такая широкая улыбка, что видно пломбу на верхней семерке…

Отлично. А чего она, собственно, ожидала? Марко ясно дал понять: брак ему нужен для того, чтобы ни в чем себе не отказывать. И при этом не бояться, что после жаркой ночи очередная прелестница возомнит себя достойной фамилии Бурджарини. И стоило заранее приготовиться к тому, что вереница девушек вокруг шефа будет бесконечной. Вот только… Отчего-то Яне стало ужасно досадно. Во рту разливался желчный привкус омерзения. Бывают, конечно, бабники. Но чтобы до того беспринципные… Клаудиа ведь считает его женихом. Верит в помолвку, безоблачную семейную жизнь и стайку кучерявых ребятишек. Они, наверное, росли вместе. Играли в свадьбу еще в песочнице. Вместе купались, вместе ели знаменитую лазанью синьоры Бурджарини, по уши перепачкавшись в томатном соусе… Неужели ничего не екает сейчас у него внутри? Не ворочаются заскорузлые остатки совести?..

И этот человек будет ее мужем? Прекрасно. Вдохновение сдуло вместе с аппетитом и остатками хорошего настроения. Даже солнце зашло за тучи, и от внезапной прохлады руки покрылись гусиной кожей. По законам жанра следовало бы начаться грозе, а Яне в промокшем платье спрятаться на автобусной остановке и через стекло с подтеками смотреть, как Марко целует другую. И недоумевать: слезы это или капли дождя…

Впрочем, на грозу не было и намека. Облако рассеялось, никакой драмы. Пришлось съесть оплаченный салат, который по вкусу больше напоминал свечной воск, выпить остывший кофе и окольными путями вернуться в ресторан.

Час! Марко не было ровно час с того момента, как он засветился на бульваре с невестой. То есть с мнимой невестой. Потому что настоящая невеста, – в смысле, конечно, фиктивная, – верно ждала в коридоре. И когда Бурджарини нарисовался наконец в ресторане с улыбкой поперек себя шире, Яне стоило немалых усилий не устроить ему разнос. Только осознание того факта, что она ему никто, а горбатого могила исправит, помогло ей сдержаться.

– Привет, красотка! – пропел он с довольным видом.

– Обеденный перерыв закончился полчаса назад.

– Да? Ничего страшного. Никто ведь не умер в мое отсутствие? – И он прошествовал мимо нее, отвесив звонкий шлепок по заду. – Ты идешь? Нельзя же так сильно опаздывать!

О, как ему повезло, что Яна еще не обзавелась собственным Фабрицио! Кажется, это неплохая идея. Остро заточенный тесак пригодился бы в браке с этим жеребцом. Она называла бы его Кузьма и все время носила на поясе. Что может какой-то там изысканный Фабрицио против нашего Кузьмы? Если к Кузьме прилагается еще лютая женская злость?

До конца рабочего дня Яна держалась вежливо и отстраненно. В последнее время она тренировала выдержку чаще, чем качок Иван бицепсы. И могла похвастаться железобетонными кубиками делового такта. К вечеру невозможность поколотить Марко измотала ее настолько, что она сбежала при первой возможности и села на уединенной скамье на бульваре, твердо вознамерившись на сей раз покончить с эскизом и завтра-послезавтра пошить чертов наряд для сестры, даже если понадобится убить для этого две ночи подряд.

Новый образ вышел чуть более строгим, и все равно Яну тянуло на нежность. Юбка стала прямее, но безликая красотка-модель так игриво вскинула ножку и повернула головку, будто ждала поцелуя. И трудно было удержаться, чтобы не нарисовать ей озорные кудряшки.

– А мне нравится… – протянул у нее над ухом знакомый голос, напугав до полусмерти.

Яна вздрогнула, подскочила, карандаш с ластиком упали на землю и куда-то укатились.

– Если хочешь меня убить, выбери более гуманный способ. – Она вытерла со лба внезапно проступившую холодную испарину.

– Извини. Ты была слишком увлечена… – Марко обошел скамейку и присел на корточки, чтобы найти карандаш. – Заметила? Почти при каждой нашей встрече ты что-то роняешь.

– Поищи заодно мое достоинство, – фыркнула Яна. – Укатилось куда-то еще в аэропорту.

– Что за настроение? – нахмурился Марко, протягивая ей ластик.

И вдруг до Яны донеслось девичье хихиканье. Она обернулась и увидела двух подружек, которые смотрели на них с Марко и пихали друг друга в бок. Остановились, чтобы не мешать, будто кто-то здесь кого-то фотографировал.