Итальянская комедия Возрождения

Панцана. Да-а! Всякое слыхивал, но такого! Эка жалость, что не обучен я стихоплетству!

Мессер Лигдонио. Это ты еще не уразумел всей тонкости сего стиха: ведь начальные-то буквы каждой строки составляют имя «Маргарита», точь-в-точь. Знал бы ты, сколько потов с меня сошло: попробуй присобачь к каждой строке по нужной буковке. Правда, есть тут одна закавыка, которую ты все одно не приметишь, раз ты не поэт. Ввернул я одно словечко — «ревнивый», да только оно не на тосканский лад. Взамен я полагаю сказать «ретивый».

Панцана. Что значит «не на тосканский лад»?

Мессер Лигдонио. А то, что оного словца не найти в «Ста новеллах».^{160}

Панцана. А это еще что за фрукт?

Мессер Лигдонио. Сейчас видать, что в этих материях ты несмышленый. Ну да ладно. Ответь-ка лучше: как думаешь, по нраву придутся мои вирши Маргарите или нет?

Панцана. Как раздумаешь умом, так прямо волосы дыбом.

Мессер Лигдонио. Что-что?

Панцана. Не дал, говорю, Бог ума, так найдется сума.

Мессер Лигдонио. По моему крайнему разумению, стихотворство очень даже на женскую душу воздействие производит. Впрочем, не след сейчас досужие разговоры разводить. До начала обедни схожу проведаю мону Бьонду. Ты же тем временем позаботься о трапезе.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Панцана, один.

Панцана. Видали вы что-нибудь отвратнее? Полагаю, если бы природа замыслила породить другую такую тварь, вовек не опросталась бы этакой скотиной. Пару слов о том, каков он есть. Хозяин мой — пустозвон, каких еще свет не видывал, обжора — полжизни отдаст за лакомый кусок, без свежего марципанчика не сядет и за стол, без телятинки и подавно, враль и хвастун неслыханный. Родом он из Неаполя, но уже который год не живет там из-за своего шалопутства. В Пизе он обосновался вместе с братом, проходившим здесь курс наук. Позже он прикупил дом и получил право быть гражданином Пизы. Дни напролет он тратит на сочинительство всяких там сонетов да куплетов, окромя утра, каковое целиком уходит на утренний туалет: умывание, бритье, расчесывание, опрыскивание духами, копотливое выдергивание седых волосков, подкраску бороды. А баб у него — что собак нерезаных; меняет их чуть не каждый божий день. Одно слово — семь пятниц на неделе. Он даже не гнушается смешивать свои ароматы с потным запашком какой-нибудь вертихвостки служанки. Думаете, по молодости лет все это ему можно скостить? Как бы не так: по меньшей мере лет сорок восемь отсиживает он зад. Но стоит вам полюбопытствовать на сей предмет — уверен, ответит без запинки, что в этом месяце стукнет ему лет двадцать девять или около того. Вот вернется — спросите и уверитесь сами. А промышляет он тем, что ублажает дам да кропает стишки. И уж поверьте моему слову, вам не встречался еще этакий зануда: где бы он ни был, рта никому не даст раскрыть, балаболит без умолку. Своими глазами видел, как иные дамы прямо-таки испариной покрывались, не чая поскорее от него избавиться. Как заприметит вас где-нибудь, так первым делом выхватывает из кармана захудалый сонетишко иль канцонетку, такие, будто их не пером писали, а топором стяпали. Уж вы слышали тому образчик. Теперь вот, сверх всего прочего, вздумалось этому остолопу жениться. Но я-то верно знаю, что маэстро Гвиччардо ни в жизнь не выдаст за него дочку! Вот увидите: рано или поздно он вышвырнет его за порог. И поделом. Счастливо оставаться.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гульельмо, старик, один.

Гульельмо. «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня» — говаривал мой батюшка, когда состоял при дворе герцога Валентино.^{161} Словом, мне подвернулся преудобный случай, и я не намерен его упускать. Все эти двенадцать лет, что нахожусь в изгнании и слыву на родине мятежником, я всячески пытаюсь отыскать надежного человека, коему смог бы раскрыться сполна, но по сей день не сыскал подходящей особы, ибо еще слишком дорожу жизнью. И вдруг этакая оказия: через три дня маэстро Гвиччардо сбирается в Рим, и ему не составит особого труда разузнать там о возлюбленном моем чаде Иоандре. Почитая маэстро Гвиччардо преданным мне другом, собрался я с духом, решил поверить ему свою тайну и целиком положиться на него. По этой причине я и вышел в столь ранний час. Прежде чем он двинется в путь, мне надобно столковаться с ним еще об одном дельце: хочу замолвить словечко за мессера Лигдонио Караффи, который лелеет мечту заполучить в жены его дочь. Так что потороплюсь. А вот и Сгвацца. Его-то желанья мне наперед ведомы. Однако вроде он поворотил.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Сгвацца, прихлебатель, и Гульельмо.

Сгвацца. Эй, сударыни! Обратите ко мне ваши взоры и скажите: что, выходил из дома Гульельмо? Был он тут?

Гульельмо. Я попал в точку: он разыскивает меня. Что там стряслось, любезный мой Сгвацца?