Итальянская любовь Максима Горького

— Да ты в своем уме?! — громко выпалила она. — Ты соображаешь, что говоришь! Я к тебе потянулась, а ты! Ты… Ну и сиди со своими книгами и картинами! Монах несчастный!

На глазах выступили слезы, и, резко повернувшись, Даниэла побежала прочь, мечтая оказаться как можно дальше от него.

Глава 7 Лабиринт с запасным выходом

Будь способен знать начало и путь древности, и это знание позволит тебе увидеть путеводную нить, ведущую к сегодняшнему дню.

Лао-цзы, древнекитайский философ

Москва. Наши дни

Варвара посмотрела сначала за окно, потом — в турку. Кофе закипало. Нужно было вовремя снять его, подержать на весу, а потом снова поставить на плиту. И так три раза. В результате этих нехитрых манипуляций получается особенно вкусный кофе с насыщенной пенкой.

Все! Готово! Варвара отпила несколько глотков и задумалась. Мыслями она была еще на Крите, куда недавно ездила со своим женихом. С Гошей Кунцевичем. Вначале они хотели отправиться в Париж или Берлин. Но в последний момент Варвара протянула мечтательное: «А если — Крит?».

— Почему Крит? — не понял Гоша. Они разговаривали по скайпу. Он находился в Америке, в Нью-Йорке, она — в Москве. Десять дней отдыха они планировали давно, с трудом выкроив «окошко» в плотном графике работы. Эти деньки сигналили заветными маячками. Когда можно было расслабиться без помех и насладиться обществом друг друга. Не виртуальными беседами, не телефонными разговорами впопыхах, а — наяву…

— Я вспомнила древнюю крито-минойскую цивилизацию. А еще лабиринт Минотавра. Помнишь легенду?

— Конечно, помню. По истории у меня всегда была пятерка.

— Это что-то такое древнее, — мечтательно говорила Варвара. — Интересное.

— Одним словом, архаика, — подытожил Гоша.

— Вот-вот…

— Вопрос к рассмотрению принят.

— Почему к рассмотрению?

Гоша встал, а потом оказался перед экраном компьютера с блокнотом в руках. Раскрыл его.

— Потому что ты уже несколько раз меняла место путешествия. Здесь у меня значится — два раза Берлин, три — Париж, Лондону повезло меньше — он фигурировал всего единожды, по одному разу также был остров Бали, Таиланд, сюда же затесались расхожие Мальдивы и Гоа. Были предложены Марокко и Хорватия. Робко возник Амстердам. Список, как видишь, внушителен.

— Гошечка, дорогой! Вот такая я ветреная особа.

— Более чем!

— Но вот теперь почему-то хочу на Крит.

— Давай оставим вопрос до завтра. А то завтра у тебя возникнут вершины Мачу-Пикчу.

— Что-то знакомое. Это далеко?

— От меня — не очень. А от тебя — прилично.

— Ладно… Как ты?

— Я стою в списке твоих вопросов и проблем на последнем месте, — усмехнулся Гоша.

— Но путешествие для нас обоих так важно… — обиженно отозвалась Варя.

— Я шучу, дорогая. Я готов идти хоть сзади, хоть в хвосте, главное — с тобой.

Варвара опустила глаза от нахлынувших чувств. Нет, все-таки этот скайп ужасное изобретение человечества. Садистское. Не можешь ни погладить любимого человека, ни обнять. Видишь только плоскую картинку.

— Варь!

— Да!

— Ты плачешь?

— Смеюсь, — сердито ответила Варвара.

— Варюсик…

И без слов они протянули руки к экрану и одновременно коснулись его.

Крит превзошел все ожидания. Это было нечто грозное и прекрасное. Древний пейзаж, внушавший чувство, что все преходяще, лишь природа — вечна.

Как ни странно — им так много хотелось сказать друг другу, но в этой поездке они больше молчали. Как только начинали говорить, странное оцепенение нападало на них, и воцарялось молчание. Но молчание было не тягостным — напротив, легким, свободным, казалось, их мысли невольно переплетаются и от этой безмолвной полноты на сердце словно кто-то водил бархатной кисточкой. Так было приятно.

Уже при расставании Варвара сказала:

— Боюсь, я тебе показалась почти немой. И скучной.

— Наоборот, мы с тобой прошли серьезное испытание — молчанием. Говорят же, если люди могут молчать и наслаждаться этим безмолвным общением — они точно друг другу подходят. Не случайно в древности в пифагорейское общество принимали после обета пятилетнего молчания. Разговор забивает тонкие мысли…

Гоша объяснял это ей уже в аэропорту, вертя в руках дужку очков. У него были красивые длинные пальцы. Варвара невольно вспомнила, как этой ночью Гоша ласкал ее этими самым пальцами. Как его руки скользили по ее телу, исследуя каждый потаенный уголок… Она невольно покраснела. Гоша провел пальцем по ее лицу, словно очерчивая его.

— Пытаюсь запомнить тебя на ощупь, — грустно пошутил он. — Дан приказ ему на запад, ей — в другую сторону…

— Я буду скучать.

— Обо мне и говорить нечего!

Варварин рейс был первым. Она, подхватив чемодан, пошла к стойке регистрации, но когда обернулась, то увидела, что Гоша сосредоточенно, не сходя с места, смотрит на нее, Варвара помахала ему рукой. Но на сердце была грусть.

* * *