Итальянская любовь Максима Горького

— Обязательно. Иногда я рассказываю ему о тебе.

Даниэла подняла брови.

— И что он говорит в ответ?

— Что ты очень хорошая…

Глава 9 «Меня скоро убьют, и ты знаешь — кто»

Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.

Марк Аврелий

Москва. Наши дни

Вера привезла прабабушкины письма в «Клио». Вася Курочкин и Анна выслушали ее рассказ о поездке в Италию и про встречу с Даниэлой Орбини, взяли письма, переведенные Верой, и пообещали, что во всем разберутся.

Вера уехала, а Анна с Васей принялись изучать записи Дарьи Андреевны Шевардиной. Те письма, которые Вере показались содержащими наиболее ценную информацию, она сложила в отдельную папку.

…Берлин — город тревожный. Я это поняла, как только туда приехала. Город — перевал, город, куда стеклись мошенники всех мастей.

А Макс буквально бредил Мурой… Правда, она не жила в Берлине, а бывала лишь наездами…

Вася поднял глаза от письма и сказал:

— Точное замечание. Берлин был перевалочным пунктом контрабанды. И контрабанды серьезной. На государственном уровне. Не просто подпольные контрабандисты, которых ловят за руку полицейские. Нет, все было серьезней и опасней…

Анна кивнула. Она прекрасно помнила этот период истории.

Советское государство отчаянно нуждалось в деньгах для будущей индустриализации. Для промышленного переворота, для того, чтобы сделать гигантский скачок. Из аграрной России шагнуть в промышленную. Обычно государству для этого требовалось несколько десятилетий, здесь же все нужно было сотворить в кратчайшие сроки.

— Молодой советской власти требовались деньги, — сказала Анна. — И она собиралась их добывать любым путем, не останавливаясь ни перед чем.

— Кстати, Программа национализации музеев, которую провозгласила советская власть с самого начала, служила той же самой цели: концентрации сокровищ в одних руках с их последующей продажей за границу. Желающие приобрести богатейшие сокровища Романовых и знатных родов — были, — объяснил Вася. — А одной из ключевых фигур этого «процесса» была как раз Мария Андреева, бывшая любовь и гражданская жена Максима Горького. Дама хваткая, предприимчивая. Именно ей большевики доверили такой важный участок работы. Впрочем, она уже не раз доказала свою преданность, к примеру, в истории с Саввой Морозовым, капиталы которого она использовала для пополнения кассы большевиков.

Ученые продолжили читать.

…Когда Макс перебрался в Берлин, Мура развила деятельность по изданию его произведений. С этой целью было организовано издательство.

Как мне кажется, к тому же Мура участвовала в торговле антиквариатом, в отмывании денег для советской власти. Где Мура — там двойная, тройная игра, тьма и тайны, тайны, тайны…

Я по-прежнему работала в итальянском издании, иногда встречала старых знакомых, изредка ходила на приемы. И однажды на одном из посольских приемов, кажется, это было посольство Швеции, встретила друга семьи, отпрыска известной фамилии. Когда-то наши родители хотели, чтобы мы поженились. Как это все было давно! После обмена любезностями он спросил:

— Ты работаешь на Советы?

Вероятно, в моих глазах отразилось искреннее изумление. И он поспешил объясниться:

— Ну говорят, ты теперь часто бываешь в России.

— Как сотрудник издания, — холодно поправила я.

Он, видимо, поняв свою оплошность, сказал уже примирительным тоном:

— Просто было странно слышать. Ты и Советы…

Я рассмеялась своим заливистым смехом, о котором Макс как-то сказал, что он звенит как тысячи колокольчиков.